Русская философия

Е.Н. Трубецкой. Страница 5.

Стр.: [1], [2], [3], [4], 5

1. Бытие твари, самоопределяющейся ко злу, представляется a priori несовместимым с бытием Бога как Всеединством. Устранению данного противоречия служит классическая концепция зла как подлинно не сущего, восходящая к св. Афанасию Великому и Блаженному Августину. По этой концепции, тварь отпавшая, хотя и находится вне Бога, не есть некое бытие, внешнее Богу и тем Его ограничивающее. Трубецкой развивает собственный вариант данной концепции. Отпадение твари, отказ ее от соучастия в Богочеловечестве и, следовательно, в жизни вечной есть выбор пребывать в смерти. Тем самым существование отпавшей твари (ад) — это один застывший, остановившийся миг умирания. Как таковой он не может быть причастен ни к вечному, ни даже к временному бытию, и, следовательно, ад есть чистое ничто, не представляющее ограничения бытия Божия. Этот род ничто не есть ни μήòν, ни ουκόν (последние, напротив, служат основою творения мира: в философии Трубецкого, как и о. Сергия Булгакова, Божественный акт творения мыслится как превращение укона в меон) и представляет собой скорее забытие, нежели небытие.

2. Независимой проблемой является попытка доказать, что отпадение твари от Бога, обращающее ее в ничто, не означает одновременного уничтожения и ее идеального первообраза — что представляло бы внутреннюю порчу, умаление Абсолютного. Трубецкой предполагает, что идеальный первообраз, не осуществленный некой отпавшей тварью, будет осуществлен другою — "передан" ей.. В частности, если вся тварь земная употребит свободу свою во зло — замысел Богочеловечества будет воплощен каким-либо иным миром. (Идея, не раз выдвигавшаяся в христианской теологии и философии и опираемая обычно на евангельский текст: Мф., 3, 9.) Таким образом, самоопределение твари ко злу не умаляет Абсолютного изнутри, равно как и не ограничивает Его извне. Оно не оказывается разрушением Богочеловеческого идеала.

3. Наконец, самоопределение человека к добру, казалось бы, не согласуется с учением о грехопадении, предполагающим, что человек как таковой обречен, подвержен греху по самой своей природе (non posse non рессаrе — формула Августина). Снятие этого несоответствия заключается в догмате искупления, утверждающем, что личностью и жертвой Христа совершалось действенное и целостное разрешение человечества от уз греха. Во Христе — залог действительности свободы: того, что грех преодолим, самоопределение к добру достижимо, и человек есть не раб греха, но друг Бога.

В этих концепциях Трубецкой остается полностью в стороне традиционная для западной мистики и философии (в России уже занимавшая особенно Бердяева) онтологическая проблематика свободы. И здесь отразились характерные черты его философского типа и темперамента. В отличие от Соловьева и многих современников ему не была притягательна стихия смелого религиозно-философского поиска, жаждущего проникнуть как можно далее в глубь вещей, к самим корням и первоистокам бытия. Он всегда относился глубоко отрицательно ко всяким попыткам раскрытия внутренней жизни Абсолютного, без особенного различения оценивая их все как "гностицизм" и "шеллингианство". Подлинный пафос его творчества, как и его политической деятельности, и всей его жизненной позиции есть пафос обретения устоев, апологетика: обоснование христианства как смысла жизни.

Эти же черты определяют характер своеобразного опыта софиологии Трубецкого. По сути, он вовсе не касается запутанной проблематики, связанной с онтологическим статусом Премудрости Божией и находившейся в центре софиологичесих споров в русском богословии XX в. Сформировав некоторое понятие Софии, не слишком глубоко разработанное и лишь весьма неотчетливо отличимое от понятия Абсолютного сознания, Трубецкой посвящает основное внимание проблеме выделения и разграничения софийных и анти-софийных элементов тварного мира. Базируясь на этом разграничении, он развивает затем схематический опыт богословия иконы, богословской интерпретации ее образного и живописного строя.

Соч.: Рабство в Древней Греции. Ярославль, 1885; Философия Ницше. М., 1904; Социальное учение Платона. М., 1908; Энциклопедия права. М., 1909; Нац. вопрос: Константинополь и Св. София. М., 1914; Война и мировая задача России. М., 1914; Отечественная война и ее духовный смысл. М., 1915; Два зверя. М., 1918; Из прошлого. М., 1918; 2-е изд. Вена, 1925; Из путевых записок беженца. Кисловодск, 1919; Воспоминания. С., 1921; Три очерка о рус. иконе. Париж, 1985; М., 1992; Наша любовь нужна России: Переписка Е.Н. Трубецкого и М.К. Морозовой // Новый мир. 1993. № 9, 10.

Лит.: Трубецкой С.Е. Минувшее. Париж. 1989; Андрей Белый. Между двух революций. М., 1990.

С. Хоружий

Стр.: [1], [2], [3], [4], 5

Русская философия

• Н. Бердяев

• С. Булгаков

• И. Ильин

• Л. Карсавин

• П. Кропоткин

• А. Лосев

• Н. Лосский

• В. Розанов

• В. Соловьев

• Е. Трубецкой

• С. Трубецкой

• П. Флоренский

• С. Франк

• Л. Шестов

• Г. Шпет

• В Эрн

  
  

• СЕМИНАР «РУССКАЯ ФИЛОСОФИЯ»

• Альманах «София»