Русская философия

Е.Н. Трубецкой. Страница 3.

Стр.: [1], [2], 3, [4], [5]

В своей общей структуре Абсолютное сознание включает в себя две сферы: безусловное сознание о сущем ("экзотерическая" сфера Абсолютного сознания: мысли Бога о мире) и безусловное сознание об Абсолютном как таковом ("эзотерическая" сфера: мысли Бога о Самом Себе). На базе этой структуры Трубецкой строит прежде всего описание процесса познания. Поскольку искомым всякого познавательного акта является безусловное, то все искомые человеческие познания уже присутствуют, собраны в Абсолютном сознании; акт же познания состоит в том, чтобы разглядеть в этом сознании определенные его содержания: при этом последние становятся и содержаниями индивидуального сознания — передаются ему, открываются ему. (Подобное описание акта познания сближает гносеологию Трубецкого с интуитивизмом, а также снова с учением об идеях: открывание сознанию отдельных содержаний Абсолютного сознания аналогично платоновскому анамнезису.) "Во всяком знании... нам открывается известная сфера безусловного сознания" (Метафизические предположения познания, с. 67), и главной задачей становится выяснить положение этой сферы по отношению к эзотерической и экзотерической.

Очевидно, что искомые обычного, рационального познания суть всегда истины о сущем, потому "рациональное познание... сосредоточивается всецело и исключительно в экзотерическом плане Абсолютного сознания" (Там же, с. 69). Эзотерическая же сфера может лишь сообщаться человеку в акте откровения. Таким образом, в гносеологии Трубецкого откровение выступает как высший вид познания — познание эзотерической сферы Абсолютного сознания, или Богопознание. В аспекте формы этот вид познания не отличается от рационального ничем существенным: акт откровения состоит в том, что некоторое содержание эзотерической сферы Абсолютного сознания являет себя, открывается человеческому сознанию. Поэтому рациональное познание может быть тоже названо откровенным в расширенном смысле как открывание: "Всякое познание как таковое есть некоторое откровение Абсолютного сознания" (Там же, с. 331).

Иначе говоря, формальные, гносеологические предпосылки откровения таковы же, что и в случае рационального познания, стало быть, наше сознание и мышление обладает ими. Однако коренное различие между рациональным познанием и религиозным откровением обнаруживается в их онтологических условиях, которые должны обеспечивать существование истины о познаваемом и принципиальную доступность этой истины для познающего.

Первое из этих условий, одинаковое для обоих видов познания и удостоверяющее существование истины о сущем и Абсолютном, заключается в самом существовании Абсолютного сознания. Для рационального познания это условие остается и единственным: поскольку и познаваемое и познающий равно принадлежат эмпирическому миру, доступность человеку истин о сущем не может выражаться в онтологических требованиях. Однако доступность истин об Абсолютном может быть обеспечена лишь специальными предпосылками, утверждающими причастность человека к Абсолютному. Первой такой предпосылкой выступает родовая причастность: человек должен быть по самой природе своей причастен Богу, т.е. человечество должно являться Богочеловечеством.

Помимо этого, для восприятия откровения и опознания его как такового человек должен быть причастен Абсолютному лично, отдельно — как данный познающий субъект; он должен обладать опытом приобщения к Абсолютному. Критерием подобного приобщения служит принадлежность к церкви, хранящей соборный опыт Богочеловечества и закрепляющей имманентное приобщение своих членов Абсолютному в таинстве причастия. Итак, онтологическими предпосылками, обеспечивающими возможность откровения, в философии Трубецкого выступают: 1) Богочеловечество; 2) церковь и евхаристия. Даже и с этими предпосылками Богопознание может быть для человека только относительным и частичным, поскольку познающий разум по самой природе своей не может объявить и воспринять целиком полноту Абсолютного сознания.

Тем самым учение об откровении Трубецкого противополагается как мистическому иррационализму, утверждающему полную непроницаемость Божественного для человеческого познания, так и рационалистическому пантеизму, утверждающему возможность совершенного Богопознания. Гносеология Трубецкого вырабатывалась им в прямой связи с теорией познания Канта и по замыслу должна была представлять собой имманентную критику последней, "преодоление Канта и кантианства" (подзаголовок центрального гносеологического сочинения Т.). Задачей критики являлось опровергнуть абсолютизацию гносеологии у Канта, устранить автономность гносеологии и придать ей последовательно онтологический характер.

Для этой цели Трубецкой предпринимает пересмотр кантовской гносеологии, стремясь обнаружить в ее построениях неявные онтологические предпосылки — "метафизические предположения познания"; и он находит, в частности, что такой предпосылкой является существование Абсолютного сознания. Однако сама постановка задачи "преодоления кантианства" как выявления онтологических предпосылок познания направлена к изменению не столько самой гносеологии Канта, сколько ее интерпретации. Поэтому она приводит, по существу, лишь к внешней зависимости гносеологии от онтологии, тогда как для подлинного искоренения гносеологизма требовалось бы показать, что категории и процессы, рассматриваемые в гносеологии, не столько зависят от онтологии, сколько онтологичны уже сами по себе внутренне.

Эту внутреннюю причастность стремится вскрыть интуитивизм Лосского и в особенности Франка, родственный гносеологии Трубецкого, но идущий глубже нее в направлении онтологизации теории познания. У Трубецкого же понимание истины как суждения и Абсолютного как сознания представляет собою явно гносеологизированную трактовку этих категорий и говорит о том, что в ряде важных моментов он еще остается под влиянием кантианской традиции.

Различные "преодоления Канта", попытки вскрыть зависимость гносеологии от онтологии путем ревизии его положений и "укоренить" гносеологию в Абсолютном, в интуиции Всеединства составляют черту целого ряда построений русской философии начала века, объединенных Н.А. Бердяевым под именем "онтологической гносеологии". Родоначальником подобных построений является опять-таки Соловьев, который утверждает, что "наше Я... не может быть исходною точкой истинного познания" (Собр. соч. Т. 8, с. 212) и, по свидетельству Трубецкого, "совершенно не допускает даже обыкновенного познания без участия мистического элемента" (Вл. Соловьев и его дело // О Вл. Соловьеве. М, 1911, с. 87). С полным основанием к опытам "онтологической гносеологии" может быть причислена и гносеология Трубецкого, типичная для таких опытов даже самой непоследовательностью и неполнотой совершаемого "преодоления".

Стр.: [1], [2], 3, [4], [5]

Русская философия

• Н. Бердяев

• С. Булгаков

• И. Ильин

• Л. Карсавин

• П. Кропоткин

• А. Лосев

• Н. Лосский

• В. Розанов

• В. Соловьев

• Е. Трубецкой

• С. Трубецкой

• П. Флоренский

• С. Франк

• Л. Шестов

• Г. Шпет

• В Эрн

  
  

• СЕМИНАР «РУССКАЯ ФИЛОСОФИЯ»

• Альманах «София»