5 | LOSEV-LIBRARY.RU

Бюллетень. Номер восьмой.

Наши публикации.

Милан Узелац (Сербия)

Каково предназначение философии?. Страница 5.

Стр.: [1], [2], [3], [4], 5, [6], [7]

Сербия – маленькая страна. В ней мало философов-профессионалов. Можно было бы сказать, что сегодня их практически нет… Пожалуй, я бы мог назвать только уже упомянутого академика Михаило Джурича, представителя самого старшего поколения философов. Его философские работы (а он вдохновенно писал о античной философии, Максе Вебере, Фридрихе Ницше) отличаются благородным языком и прекрасным ясным стилем. Что касается «среднего» философского поколения, тех, кому около 60-ти, имеет смысл сказать о академике Данило Н. Басте, ведущем сербском знатоке И.Г. Фихте, и докторе философии Слободане Жуниче, специалисте в области античной философии.

***

А сейчас немного о моих книгах. В 1987 г. появилась «книжная» версия моей докторской диссертации под названием «Философия игры», в которой я сделал попытку объяснить с космо-онтологической позиции возможность существования мира как игры. Эта идея стала своего рода трамплином для других моих работ, в частности, книг «Другая реальность» (1989) и «Реальность художественного произведения» (1991), где, став на позицию феноменологического толкования мира, я хотел написать некое введение в эстетику. Книги остались, но я так до конца и не уверен, что эта моя попытка удалась. Но от развития этой идеи я все равно не отказался…

В 1993 г. вышла из печати книга «Ведение в эстетику», в дальнейшем она была переработана и в 1999 г. была издана под названием «Эстетика» и получила гриф университетского учебника. С 2003 г. эта книга имеет окончательный облик, и выдержала несколько изданий. В книге систематизированы научные позиции по вопросам о понятии и предмете эстетики, о понятии искусства, эстетических категориях, структуре художественного произведения, художественных ценностях. Завершается книга анализом отношений модерна и постмодерна в искусстве.

Преподавая с 1994 г. эстетику музыки аспирантам и студентам музыковедения и композиторского отделения Академии искусств в Нови Саде, я написал для них небольшое учебное пособие «Эстетика музыки». Первая часть появилась в 1998 г., а вторая спустя шесть лет. Первая часть завершалась анализом философии музыки Алексея Лосева, поскольку я считал, что это – вершина теоретического осмысления музыки в ХХ веке. Но потом меня начали спрашивать: а что дальше? – имея в виду труды Адорно, Янкелевича, Блоха, а также теоретиков музыки второй половины ХХ века.

Начиная работать над второй частью, я вынужден был пересмотреть свой прежний подход к проблеме и начать почти с нуля. Дело в том, что я понял, что название «эстетика музыки» неадекватно новому пониманию содержания книги. Точным названием могло быть только название «философия музыки». Я убедился в своей правоте весной 2004 г., которую я провел в Москве, изучая труды Аристида Квинтилиана и Иоганна Кеплера. Труд последнего – Harmonica mundi – я считаю одним из самых великих музыкальных произведений всех времен.

Да. Истинная музыка может только мыслиться. Именно поэтому она достигает своей вершины в труде Кеплера. История же musicae instrumen¬talis – это история ее падения и заката. Последними музыкантами, которые единственно правильным образом понимали музыку в ХХ веке, были Бузони и Лосев. К такому заключению я пришел. Осмысление музыки началось с Пифагором, а закончилось в работах современных неопифагорейцев – Бузони и Лосева. После них больше нет музыки. Что же касается реализованной музыки, последними ее представителями были, по моему мнению, Чайковский и Рахманинов. Мusicae instrumentalis – это историческое явление, возникшее в определенный момент с целью чувственного отображения истинной Музыки. И в этом смысле она закончила свое существование в начале ХХ века.

Так и появилась книга «Философия музыки». Моей целью было до конца развить свой основной тезис и ответить на вопрос о месте и смысле музыке в космосе, мне хотелось донести до студентов то, что о музыке сказали философы, но при этом не вмешиваться в технические стороны musicae instrumentalis. Я говорил о музыке не с позиций реализованной музыки, а исходил из самого понятия «музыка» и ставил вопрос о ее возможностях. При этом я четко отгородился от музыковедения и даже самой малой возможности впасть в дискуссию с музыковедами, поскольку мои намерения далеко превосходили их теоретические возможности.

Стр.: [1], [2], [3], [4], 5, [6], [7]







'







osd.ru




Instagram