Бюллетень. Номер седьмой.

Наши публикации

Л.Н. Столович

Античный космос Максимилиана Волошина. Страница 8.

Так мораль бытовых устоев неизбежно соединяет прекрасные деяния с любовью к одному прекрасному телу. Мораль декадентская – созерцание вечной красоты с любовью ко многим телам. А любовь к зна¬ниям, т.е. наука, или относится совершенно равнодушно к прекрасным телам, или рекомендует рассматривать Эроса как естественную потребность, как желание высморкаться, пообедать, выспаться» .

Поэтому-то, как полагает Волошин, «“Пир” Платона не был и не может быть ни повторен, ни воссоздан в наше время» .

Сам Волошин опирается на антично-платоновское понимание Эроса, но стремится развить его, подчас мистически, обращаясь к индуистскому миропредставлению, к Каббале, к различным символическим знакам, соотнося Эрос с Полом, полагая, что «Пол – инволюция, нисхождение», а «Эрос – восхождение, эволюция» . Вместе с тем, отвергая «пути христианского средневекового Эроса», по его мнению, жуткие, сомнительные и двусмысленные, Волошин противопоставляет им ясные и гармоничные пути «Эроса Эллинского» . Однако и «Эрос Эллинский» им переосмысляется в соответствии с истинным, по его воззрениям 1907 г., христианством, в котором «пути Христа сплетаются и совпадают с путями Эроса» .

Исторический взгляд на античный космос Волошин выражает в поэме «Космос», входящей в цикл поэм «Путями Каина. Трагедия материальной культуры». Здесь поэтически даны в исторической последовательности различные парадигмы представлений о космосе, начиная с древнейших времен. Под номером 3 следовал Античный Космос:

Потом замкнулись прорези небес,

Мир стал ареной, залитою солнцем,

Под куполом из черного эфира,

Опертым на Атлантово плечо.

На фоне винно-пурпурного моря

И рыжих охр зазубренной земли,

Играя медью мускулов – атлеты

Крылатым взмахом умащенных тел

Метали в солнце бронзовые диски

Гудящих строф и звонких теорем.

И не было ни индиговых далей,

Ни уводящих в вечность перспектив:

Все было осязаемо и близко –

Дух мыслил плоть и чувствовал объем.

Мял глину перст и разум мерил землю.

Распоры кипарисовых колонн,

Вощеный кедр закуренных часовен,

Акрополи в звериной пестроте,

Линялый мрамор выкрашенных статуй,

И смуглый мрамор липких алтарей,

И ржа, и бронза золоченых кровель,

Чернь, киноварь, и сепия, и желчь −

Цвета земли понятны были глазу,

Ослепшему к небесной синеве,

Забывшему алфавиты созвездий.

Когда ж душа гимнастов и борцов

В мир довременной ночи отзывалась

И погружалась в исступленный сон –

Сплетенье рук и напряженье связок

Вязало торсы в стройные узлы

Трагических метопов и эподов

Эсхиловых и Фидиевых строф.

Мир отвечал размерам человека,

И человек был мерой всех вещей.

[1923] («М.В.-1995», с. 332–333).

В письме Пешковскому от 23 декабря 1923 г. Волошин отмечал, что в «Путями Каина» он формулировал почти все свои «социальные идеи, большей частью отрицательные. Общий тон – иронический» . Притом, ирония поэта возрастает по мере нарастания «трагедии материальной культуры», отчуждения человека от самого себя, по мере все большего проявления иронии самой истории. Но вот что замечательно и показательно: в картине Античного Космоса никакой иронии нет! Ее нет, потому что античность, идеализованная певцом Киммерии, и есть его идеал, который он, как мог, осуществлял в коктебельском Доме Поэта.

• Наши публикации

  

• Содержание бюллетеня

Вы можете скачать Седьмой выпуск Бюллетеня /ЗДЕСЬ/