Русская философия

В.С. Соловьев. Страница 3.

Стр.: [1], [2], 3, [4]

В конце 1870-х и 80-е гг., в обстановке безвременья и поисков новых путей преобразования России, Соловьев в противовес как радикально-демократическому, так и позднеславянофильскому и официально-консервативному направлениям мысли выступил с социальных позиций, близких к либеральному народничеству; однако умеренно реформистские взгляды перемежались у него с мистико-максималистской проповедью "теургического делания".

В русле христианского вероучения Соловьев развивал историософскую теорию "богочеловеческого процесса" как совокупного спасения человечества, сочетая ее с мечтами об избавлении материального мира от разрушительного действия времени и пространства в "нетленном" космосе красоты.

Социальная тема, принципиально разработанная в "Чтениях о Богочеловечестве" (1877—81), воплотилась затем в теократической утопии, политической проекцией которой у Соловьева оказывается союз между римским первосвященником и русским царем как институциональная гарантия богочеловеческого дела (см. например, "История и будущность теократии", 1885—1887). Крах этой теократической идиллии запечатлен в философской исповеди Соловьева "Жизненная драма Платона" (1898), в "Трех разговорах" (1899—1900), в предсмертных катастрофических предчувствиях: "Историческая драма сыграна, и остался... один эпилог" (Собр. соч., т. 10, с. 226).

Космическая тема разрешалась у Соловьева неортодоксально для христианства — на почве платоновского мифа об эротическом восхождении; в учении о "смысле любви" (см. одноименную статью, 1892—1894) Соловьев хочет "досказать речь Диотимы" из "Пира" в том духе, что совершенная половая любовь способна восстановить целостность человека и мира и ввести их в бессмертие. Некой гармонизации этих двух исходных мотивов и призвана служить метафизика Соловьева: собственно философская доктрина "всеединства" и религиозно-художественное учение о Софии.

Предприняв вслед за старшими славянофилами ревизию "западной философии" как отвлеченной рассудочности и негативной метафизики, Соловьев противополагает ей в сфере гносеологии "цельное знание" (образно-символическое постижение мира, основанное на нравственно-творческом усилии личности), а в сфере онтологии — "положительное всеединство": свободное объединение в абсолюте всех оживотворенных элементов бытия как божественный первообраз и искомое состояние мира. Однако это всеединство не только мыслилось философом, но и романтически предносилось ему в лице Софии, "вечной женственности", личная мистическая любовь к которой как бы освящала эротическую утопию Соловьева. Стихи "софийного цикла", посвященные "подруге вечной" — мистической возлюбленной, — это интимное средоточие поэзии Соловьева, попали впоследствии в центр внимания русских символистов.

Как мыслитель и утопист Соловьев оказался на пересечении разных идейно-духовных течений. Задумав свое философское дело как оправдание "веры отцов" на "новой ступени разумного сознания", он встал перед невыполнимой задачей — совместить научно-позитивный и рационалистический "дух времени" с религиозным преданием. Его не лишенная эволюционистской и пантеистической окраски космология и связанная с ней "теургия" (см., например, "Красота в природе", 1889) созвучны космически-преобразовательным идеалам Н.Ф. Федорова, К.Э. Циолковского, В.И. Вернадского. Его публицистическая война с обскурантами и политическими ретроградами обнаруживает точки схождения с либеральной, а отчасти и с демократической мыслью его времени. Наконец, Соловьев стоит у истоков "нового религиозного сознания" начала XX в.: богоискательства и религиозной философии С.Н. Булгакова, С.Н. и Е.Н. Трубецких, П.А. Флоренского и др.

Стр.: [1], [2], 3, [4]

Русская философия

• Н. Бердяев

• С. Булгаков

• И. Ильин

• Л. Карсавин

• П. Кропоткин

• А. Лосев

• Н. Лосский

• В. Розанов

• В. Соловьев

• Е. Трубецкой

• С. Трубецкой

• П. Флоренский

• С. Франк

• Л. Шестов

• Г. Шпет

• В Эрн

  
  

• СЕМИНАР «РУССКАЯ ФИЛОСОФИЯ»

• Альманах «София»