Бюллетень. Номер восьмой.

Из архива

А.Ф. Лосев

Эмпиризм и наука. Страница 1.

Стр.:1, [2], [3], [4], [5], [6], [7]

<…> Быть может, легче всего демонстрировать недоказуемость интуиции с точки зрения ее мистического наполнения. В самом деле, большинство думает, что сверхчувственное недоказуемо и Бог не выводим с математической достоверностью. Однако, и в этом вопросе не придется быть совсем кратким и просто утверждать, вместе с большинством, недоказуемость мистического опыта. Достаточно напомнить, что, если большинство верит в недоказуемость сверхчувственного, то еще большая часть людей верит в доказанность чувственного. А это уже есть как раз та самая ошибка, которая всегда мешала правильно оценивать мистические и не-мистические системы в истории. Опыт, рассматриваемый с точки зрения мистики, равно и одинаково недоказуем, независимо от того, содержит ли он полноту мистического напряжения или сводится на констатирование позитивных фактов. Существует один и единственный опыт, одинаково недоказуемый во всех своих видах. В более насыщенной форме он проявляется как мистический опыт; в более пустой и внешней – как т<ак> н<азываемый> чувственный. Но в сущности никого ни в чем, ни в каком опыте нельзя убедить. Выбор той или иной интуиции, чувственной и сверхчувственной, в их бесконечных оттенках и разнообразии, зависит не от чего иного, как от самих же интуиций, и логически одна ничуть не хуже другой. Интуиция здесь действует не логикой смысла, а силой смысла; в интуиции слиты факт и норма. И доказательность такой интуиции гораздо более зависит от всяких жизненных событий, крупных и мелких, чем от логических аргументов. Никакой основатель религии не был и не мог быть философом, т.е. мыслителем в понятиях, ибо это для опыта – все же нечто внешнее. Для ап. Павла, конечно, наилучший аргумент в его религии, это – событие на пути в Дамаск. Часто пушки, виселицы и тюрьмы более аргументируют для религии, чем, напр<имер>, развитая система спиритуализма. И чтобы поверить в чувственное, отойдя от сверхчувственного, или поверить в сверхчувственное, отойдя от позитивных фактов, – для того и другого случая надо изменить не миросозерцание, но жизнь.
В этой проблеме накопилась такая масса предрассудков, что приходится в анализе недоказуемости интуиции идти прямо ab ovo. Что такое здесь недоказуемость? Это, конечно, не есть недоказуемость самого факта интуиции (сверхчувственной, главным образом), хотя и есть такие слепцы, которые отрицают даже возможность такого факта. Мы не будем спорить с такими философами, для которых мистическое ощущение не есть нечто реальное. Можно бы посоветовать им читать Джемса или хотя бы любого «психиатра», но не стоит и советовать. Мы будем иметь в виду недоказуемость интуиции исключительно лишь с точки зрения ее гносеологического значения. Мы, другими словами, утверждаем, что никакая форма опыта, ни чувственная, ни сверхчувственная, не является доказуемой для другой формы опыта, являясь однако вполне обоснованной для себя самой. Чувственное так же вне логики, как и сверхчувственное. Логика начинается там, где уже что-нибудь интуитивное установлено; если установлен чувственный опыт, получается одна система; если сверхчувственный – другая.
Попробуем демонстрировать недоказуемость чувственной и сверхчувственной интуиции на некоторых историко-философских примерах.
В особенности упорно и бессмысленно люди верят в какую-то особую очевидность и доказанность чувственного опыта, – в противоположность сверхчувственному. Это учение так и окрестили именем эмпиризма, как будто бы мистик не базируется на опыте и не есть эмпирик. Вот с этого «эмпиризма» и начнем.
Если у предшественников Фрэнсиса Бэкона можно обнаружить полное внимательности отношение к двум сферам знания, то сам Веруламский философ по этой части колоссально легкомыслен, если не сказать больше. Ведь Рожер Бэкон тоже занимался естествознанием и его логикой и, быть может, не меньше своего более знаменитого однофамильца; однако его критика априористических построений в физике не только смягчена астрологическим миросозерцанием, но и разумным обоснованием разницы между внешним и внутренним опытом; с одной стороны, «кто знает основание и причину при помощи опыта, тот совершенен в мудрости» и «без опыта ничто не может достаточно познано» (причем Штёкль подчеркивает решительно-эмпирический характер этого опыта) /1/ ; с другой стороны, утверждается наличие сверхчувственной интуиции и даже перечисляется семь ступеней мистического восхождения. Вильгельм Оккам, предупреждая учение Фр. Бэкона о чувственном знании, все же критикует традиционное учение о «виде чувственном» и «интеллигибельном»; свою знаменитую формулу «тщетно становится через большее то, что может возникнуть через меньшее» он обставляет все же детальной и осмысленной аргументацией . /2/ Только «основатель» «эмпирического» метода обошелся с проблемой эмпирии легкомысленно и не удостоил ее своего, хотя бы малого, внимания.

---

/1/ - В рукописи первоначально обе цитаты приведены на латыни, затем зачеркнуты и поверх помещен перевод на русский язык; в зачеркнутой части текста указано, откуда взяты цитаты: A. Stökl. Geschichte d Philos d Mittelalt. II Bd, 1865, с. 919, 921.
/2/ - Здесь в рукописи также первоначально приведены латинские цитаты и есть ссылка на ту же книгу А. Штёкля, с. 991–993.

Стр.:1, [2], [3], [4], [5], [6], [7]

• Содержание бюллетеня