Бюллетень. Номер шестой. Справочно-библиографический раздел.

Учебники древних языков в книжном собрании А.Ф. Лосева (рассказывает А.А. Тахо-Годи). Беседу вела О.И. Козлова. Страница 2.

Стр.: [1], 2, [3], [4], [5], [6]

Вам трудно себе представить, как приобретались книги во время войны. Я тогда была юной студенткой и видела, как люди, покидая Москву, оставляли на тротуарах около Московского университета на Моховой горы книг. Это 41-й год. И кто хотел, мог эти книги себе взять – не пропадать же им. А бывало и такое, например: закрыли 5-ю гимназию, а она находилась как раз неподалеку от нас. И когда ее закрыли по указу Советских властей, а там была богатейшая библиотека, то книги выкинули на улицу. И люди приходили, брали книги для того, чтобы спасти их.

Алексей Федорович тоже ходил туда и собирал книги – ведь их должны были сжечь.

Занимаясь с учениками в институте, он никогда учебников не жалел, всегда их раздавал, чтобы каждый мог иметь у себя. Надо сказать, что часто «благодарные» ученики книги просто не возвращали. И приходилось потом со следующей группой, начинать снова.

У меня есть знакомый из Тамбова, который мне прислал книгу своих воспоминаний, где есть глава под названием «Философ». Эта глава – воспоминания об А.Ф. Лосеве. Автор пишет, что студенты тогда даже не подозревали вообще, что существует русская философия, а ведь были 50–60-е годы, и как они удивились в дальнейшем, когда узнали, какой замечательный человек, оказывается, был Алексей Федорович Лосев, который преподавал обыкновенный латинский язык. Написано очень искренне это воспоминание старого теперь профессора, знакомого с трудами знаменитого философа, но тогда наивного студента.

Можно указать на учебник Григоревского по Коху и Кэги, очень известный. Он у вас должен быть в коллекции. А вы знаете, что их было множество изданий. Учебник вышел даже в 1917-м году. Григоревский интересен тем, что здесь не просто изложение грамматики, не просто правила и школьные тексты, но здесь, во-первых, тексты из сочинений греческих писателей, то есть ученик приобщается к подлиннику, во-вторых, Григоревский приводит священные тексты из Ветхого Завета, из Евангелия, а также богослужебные, в том числе и молитвы. Это же редчайший учебник. Захочет вдруг человек почитать по-гречески евангельский текст или пасхальные и другие праздничные песнопения, а они здесь рядом.

Существовал также учебный словарь того же Эмиля Черного. И не только греческо-русский, но, что особенно важно, русско-греческий словарь. Есть большие словари. Но одно дело -большой словарь. Кто там из ребят разберется, а словарь учебный всегда под рукой.

А то, что закрывали гимназии, так это очень просто. Вообще боролись с идеями. Поэтому всю филологию и всю историю закрыли в начале 20-х годов. Ведь в Московском университете закрыли (да и в других) в 1921 историко-филологический факультет. И, как вы знаете, в 22-м году были по указу Ленина высланы из страны более двухсот ученых разных направлений, не обязательно философы, но и экономисты, юристы, биологи и т. д. Поэтому какая могла быть филология!

И вот наши филологи, которые занимались классическими языками, все пошли кто куда. Большей частью в юристы, экономисты, переводчики. Были открыты курсы какие-то при Московском университете. Факультеты общественных наук – ФОНы. Там примитивнейшие давали сведения историко-общественного, социального порядка для людей, которые пришли, можно сказать, буквально от сохи. Потому что в университет могли принимать кого угодно в это время. Вот Алексей Федорович ездил в Нижегородский университет. В 19-м году многие из Москвы ездили преподавать в только что открытый университет, поскольку в Москве был голод в годы 19-й, 20-й, 21-й. Многие молодые ученые ездили преподавать в Нижний и оттуда везли с собой продукты. Их еще задерживали по дороге и обирали продотряды. Поэтому надо было запасаться разными справками, что ты везешь свой гонорар, можно сказать. Но самое интересное что? У нас дома сохранились чудом планы этого Нижегородского университета. Вот здесь шкаф, за вашей спиной, где собраны книги Алексея Федоровича в одном экземпляре. Еще один, другой, такой же есть. Здесь же брошюра с планами, программами и списками студентов. Там прямо указано, что принимаются все, кто угодно, даже не имеющие вообще никакого образования. И в этих списках мало тех, кто учился в гимназии, а в основном, люди, которые вообще нигде толком не учились. Представляете, какая подготовка? Вот что делалось. Разваливали все.

-Преподавание латыни и древнегреческого в школах в 20-30-е годы вообще не велось?

-Нет. Ну что вы! Все исчезло накрепко. Все исчезло. Но дело в том, что в середине тридцатых годов открыли так называемый ИФЛИ, Институт философии, литературы, истории. И вот там преподавали многие гимназические учителя латынь и даже греческий, но для студентов, не имевших никакой гимназической подготовки, т.е. преподавали элементарно.

А университет не имел филологического факультета. И только во время войны, в 42-м году, объединили университет и ИФЛИ. И тогда открылся филологический факультет, а также кафедра классической филологии. Но тем не менее, в 42-м году вышла маленьким тиражом грамматика греческого языка Александра Николаевича Попова, который еще при мне преподавал у нас на кафедре.

Это был опытнейший преподаватель, совершенно замечательный, Александр Николаевич.

Стр.: [1], 2, [3], [4], [5], [6]

• Справочно-библиографический раздел

• Содержание бюллетеня