В начале 1847 г., вскоре после того как с него был снят полицейский надзор Герцен с семьей покинул Россию и начал свое многолетнее путешествие по Европе. Наблюдая жизнь западных стран, перемежал личные впечатления с историко-философскими исследованиями («Письма из Франции и Италии», 1847–1852, полн. изд. 1855; «С того берега», 1847–1850, и др.). В 1849 Герцен принял решение остаться за границей для того, чтобы использовать возможность бесцензурного русского слова для борьбы против политического режима в России.
В 1850–1852 прошла череда личных драм Герцена: измена жены, гибель в кораблекрушении матери и младшего сына, смерть жены от родов. В 1852 Герцен поселился в Лондоне.
К этому времени его воспринимали как первую фигуру русской эмиграции. В 1853 г. он основал в Лондоне Вольную русскую типографию, в которой стал печатать произведения, запрещенные на родине цензурой: альманах «Полярная Звезда» (1855–1868) и газету «Колокол» (1857–1867), влияние которых на революционное движение в России было огромным. Первые издания Вольной русской типографии - прокламация «Юрьев день! Юрьев день!» (1853) и брошюра «Крещёная собственность» (1853) - содержали критику крепостничества и призывы к дворянству освободить крестьян.
С 1856 г. в литературных предприятиях Герцена участвовал переехавший за границу Огарев. Связь с родиной поддерживалась корреспонденциями, а также визитами многих русских, выезжавшими за рубеж. Несмотря на множество статей, опубликованных писателем в «Полярной звезде» и «Колоколе» и вышедших отдельными изданиями, главным его созданием эмигрантских лет является «Былое и думы» (написаны 1852-68, опубл. 1855 – 1919, полн. изд. 1919-20).
«Былое и думы» по жанру – синтез мемуаров, публицистики, литературных портретов, автобиографического романа, исторической хроники, новелл. Сам автор называл эту книгу исповедью, «по поводу которой собрались там-сям остановленные мысли из дум». Первые пять частей описывают жизнь Герцена с детства и до событий 1850–1852, когда автора постигли тяжелые душевные испытания, связанные с крушением семьи. Шестая часть, как продолжение первых пяти, посвящена жизни в Англии. Седьмая и восьмая части, еще более свободные по хронологии и тематике, отражают жизнь и мысли автора в 1860-е годы.
Вначале Герцен собирался написать о трагических событиях своей личной жизни. Но «все старое, полузабытое, воскресало», и архитектура замысла постепенно расширялась. В целом работа над книгой длилась около пятнадцати лет, и хронология повествования не всегда совпадала с хронологией написания.
Полагая, что социалистическое общественное устройство в большей степени, чем любое другое, обеспечивает социальную справедливость, он пережил мучительное разочарование, убедившись, после поражения революции 1848 г. во Франции, что идея частной собственности имеет глубокие корни.
Г. пришел к выводу, что идея социализма, созревшая на западной почве, может осуществиться там, где найдет более благоприятные условия, а именно в России на основе крестьянской общины. При этом он развил мысль Чаадаева о том, что отсталость России может стать ее преимуществом, ибо, усвоив достижения западноевропейской науки, она сможет избежать тех негативных моментов, которые сопутствовали движению западного общества вперед, и даже миновать стадию буржуазного развития в том виде, в каком она проявлялась в Западной Европе.
Одним из первых среди деятелей русского освободительного движения Герцен понял неоправданность революционного насилия без понимания перспектив социального развития, без преобразования народного сознания. Кровавый опыт революции 1848 г., писал Г., "взошел у меня в плоть и кровь".
И с тех пор он неустанно выступал против "вспышкопускательства", которым особенно грешил Бакунин. «Насилие способно только расчищать место для будущего», - говорил Г., для социального созидания необходимы "построяющие идеи", нужно развитое народное сознание. "Нельзя людей освобождать в наружной жизни больше, чем они освобождены внутри", - утверждал он.
Герцен считал возможным сочетать деятельность выдающихся личностей — носителей идеалов — и массовые действия народа; он утверждал, что «если десять человек понимают ясно, чего тысячи темно хотят, тысячи пойдут за ними» (Полное собр. соч. и писем, т. 19, 1922, с. 111). Герцен был противником расизма и национальной исключительности; он признавал право всех народов на активное участие в историческом процессе.
![]() |