С 1842 по 1847 были написаны основные философские работы Герцена, в которых отразился этот процесс, - «Дилетантизм в науке» (1842—1843) и «Письма об изучении природы» (1844—1846) - вехи в истории русской философии. В этот период жизни Г. выступал как один из основных идеологов западничества.
Только в июле 1842, выйдя в отставку в чине надворного советника, после ходатайства друзей, Герцен вернулся в Москву. Приступил к напряженной работе над циклом статей о соединении науки и философии с реальной жизнью под общим названием «Дилетантизм в науке» (1843).
Их пафос – в утверждении и интерпретации гегелевской диалектики как инструмента познания и революционного преобразования мира («алгебры революции»). Герцен сурово осуждал отвлеченный идеализм в философии и науке за оторванность от реальной жизни, за «априоризм» и «спиритизм». Будущее развитие человечества, по его убеждению, должно привести к «снятию» антагонистических противоречий в обществе, формированию философско-научного знания, неразрывно связанного с действительностью. Более того, итогом развития окажется слияние духа и материи. В историческом процессе познания действительности сформируется «всеобщий разум, освобожденный от личности».
Дальнейшее развитие эти идеи получили в главном философском сочинении Герцена – «Письмах об изучении природы» (1845–1846). Продолжая критику философского идеализма, Герцен определял природу как «родословную мышления», а в идее чистого бытия видел всего лишь иллюзию. Природа для материалистически настроенного мыслителя – вечно живое, «бродящее вещество», первичное по отношению к диалектике познания. В «Письмах» Герцен, вполне в духе гегельянства, обосновывал последовательный историоцентризм: «ни человечества, ни природы нельзя понять мимо исторического бытия», а в понимании смысла истории придерживался принципов исторического детерминизма. Однако в размышлениях позднего Герцена прежний прогрессизм уступает место гораздо более пессимистическим и критическим оценкам.
В первую очередь это относится к его анализу процесса формирования в обществе нового типа массового сознания, исключительно потребительского, основанного на вполне материалистическом индивидуализме (эгоизме). Такой процесс, по Герцену, ведет к тотальному омассовлению общественной жизни и соответственно к ее своеобразной энтропии («поворот всей европейской жизни в пользу тишины и кристаллизации»), к утрате индивидуального и личностного своеобразия. «Личности стирались, родовой типизм сглаживал все резко индивидуальное и беспокойное» («Концы и начала», 1863).
После нескольких неудачных попыток обращения к художественной прозе Герцен написал роман «Кто виноват?» (1841-46; опубл. в «Отеч. записках», 1845, № 12; 1846, № 4, отд. изд. - 1847), повести «Доктор Крупов» (1847) и «Сорока-воровка» (1846, опубл. в 1848) и «Доктор Крупов» (1846, опубл. 1847), в которых своей главной целью считал обличение русского рабства.
В отзывах критиков на эти произведения прослеживалась общая тенденция, которую точнее всех определил Белинский: «...главная сила его не в творчестве, не в художественности, а в мысли, глубоко прочувствованной, вполне сознанной и развитой».
После возвращения в Москву Герцен принял участие в борьбе западников против славянофилов. Но его отношение к славянофильству не было однозначным.
Герцен по-разному оценивал различные идеи, высказывавшиеся славянофилами, его взгляд на это течение общественной мысли менялся.
Наиболее привлекательны для Герцена в славянофильстве — идеи о самобытности страны, воззрения на общину.
В 40-х годах взгляды Герцен (также как Белинского, Огарева) постепенно эволюционируя, приобрели признаки материализма, атеизма и революционного демократизма. Другие же западники превращались в довольно типичных либералов, что и вызвало распад сообщества западников, выделение из их среды мыслителей революционно-демократического толка.
![]() |