Семинар «Русская философия (традиция и современность)». Хроника. Октябрь – декабрь 2005 г.

Заседание № 16 (22 декабря 2005 г.). /Страница 2./

Стр.: [1], 2

Приход к власти большевиков положил конец всем этим обществам, хотя в первые годы коммунистического режима многие из бывших их членов еще делали попытки продолжить традицию: Вольная Академия Духовной Культуры Н.А. Бердяева (Москва, 1918–1922); Вольфила (Вольная Философская Ассоциация) А. Белого (Ленинград, 1919; отделение – Москва, 1921). После высылки из СССР крупнейших русских философов в 1922 г. и постановления об обязательной регистрации всех обществ в стране легальное существование каких-либо религиозно-философских ассоциаций стало невозможным. Сохранившиеся кое-где островки духовной России погрузились в катакомбный мрак, традиция религиозно-философских обществ продолжалась лишь в эмиграции (например, основанная в Берлине в 1922 г. и переведенная в 1925 г. в Париж Религиозно-Философская Академия; движение РСХД с его многочисленными кружками и регулярными съездами-конференциями и др.).

Казалось бы, что в наше время обретения исторической памяти рассматриваемая традиция получит новый импульс для своего развития, однако возврата к освоенной в период русского религиозного ренессанса форме философствования, несмотря на многие призывы, не произошло. Понять, почему этого не случилось, почему РФО не стали заметным явлением в современной России, – важная задача для постижения современной духовной ситуации в стране.

В докладе А.В. Соболева выдвигался тезис о том, что причина бурного расцвета различных РФО в России лежит в самой специфике философского знания – философия как творчество лучше чувствует себя в салонах и кружках. Извлечение на свет Божий бытийно-го знания требует личной встречи и общения. Подлинное общение это всякий раз «роман», а не просто умствование, и познать себя можно только одним способом – обнаружив другого. В русле так понимаемого персонализма, отметил докладчик, иначе видится проблема имяславия: дело не только в магичности Имени Божия, но и в умении различать имя и понятие.

А.П. Козырев в своем выступлении использовал некоторые исследовательские материалы из архива А.А. Носова, связанные с деятельностью петербургского РФО. Рассказывалось, в частности, об «интересной и даже зловещей» фигуре епископа Михаила (Канадского), ратовавшего за новое церковное строительство (иное отношение к плоти в «торжествующем христианстве») и об истории анкеты, запущенной через газету «Речь» студентом Александром Введенским, тезкой знаменитого профессора. Эти и другие подобные примеры рисуют яркую картину повышенного религиозного брожения в России, в которую вполне естественно вписывались собрания РФО, занятые прежде всего поисками религиозных оснований культуры.

На примере Н.В. Устрялова как участника московского РФО С.М. Сергеев ставил целью показать, насколько существенно атмосфера этих собраний могла влиять на становление тех или иных философов. Был проанализирован доклад Устрялова «Национальные проблемы у первых славянофилов» (1916), где автор, не склонный к славянофильству, отмечал многочисленные противоречия славянофильской позиции и, вместе с тем, констатировал их необходимо-творческий характер.

В выступлении Е.С. Полищука затрагивалась одна из важных тем давних религиозно-философских собраний, которая выражалась в упреках со стороны интеллигенции о недостаточном интересе церковных деятелей к «земным делам». Речь, в частности, зашла о докладе В.А. Тернавцева «Интеллигенция и Церковь» (1901), в котором констатировалось кризисное состояние России, утверждалось, что Церковь остается «безучастной к общественному спасению» и выражалась уверенность, что возрождение страны возможно только «на религиозной почве». Увы, тогда диалог Церкви и интеллигенции успеха не имел. Не происходит такого диалога и в современной церковной жизни, чему подтверждением могут служить недавно принятые «Основы социальной концепции Русской Православной Церкви», практически никак не обсуждавшиеся в церковной печати, или недавний «шум», связанный с введением ИНН для российских граждан.

Из вопросов и обсуждений: поднималась тема отношений РФО и Теософического общества (репликами обменялись А.Н. Стрижев и А.П. Козырев); выяснялась преимущественная направленность тематики РФО, чего в них было больше – просветительского, богословского или исследовательского (по оценке Е.С. Полищука, в целом превалировала последняя составляющая); в выступлении А.Н. Паршина говорилось о сходствах и различиях культурной си-туации – «тогда» был лучше сбалансирован поиск нового и бережное отношение к прошлому, нынешняя эпоха заметно более «александрийская», теперь явно преобладает интерес к истории мысли, но не к самой мысли и ее развитию.

Стр.: [1], 2