История домов в воспоминаниях жителей Арбата

Воспоминания Александра Евгеньевича Шапошникова. 15 февраля 2010 года. Страница 7.

Стр.: [1], [2], [3], [4], [5], [6], 7, [8], [9]

Открывались «оздоровительные площадки» и столовые для детей фронтовиков. На одной такой оздоровительной площадке мне удалось побывать (летом 1942 г.). На этой площадке для нас проводили различные игровые мероприятия (бег, игры с мячом и др.). В середине дня полагался так называемый «мертвый час». Перед ним нас водили в столовую. Мы переходили Гоголевский бульвар и по переулку Сивцев Вражек шли строем к 59-й школе, в помещении которой находилась столовая. Считалось, что нам дают завтрак, обед и ужин (так было обозначено на карточке). Обычное меню: манный суп, яичница с колбасой и картошкой, стакан компота, две рисовые котлеты со сметаной. Все это съедалось в один присест. Запомнились еще омлеты из яичного порошка и суфле — из продуктов, получаемых по ленд-лизу. Раза два нас угостили мандаринами. В общем, неплохо. Несмотря на такое «усиленное дополнительное питание» я все же, по свидетельству окружающих меня лиц (оно зафиксировано в переписке), оставался худым и бледным. Стремясь исправить такое положение, Екатерина Григорьевна с готовностью согласилась выехать с группой учащихся 57-й школы на сельскохозяйственные работы в колхоз. В эту группу по ее просьбе был включен и я. Таким образом, каждое лето, с 1943 по 1945 год, я превращался, хотя бы на месяц, в деревенского мальчишку с соответствующим кругом забот и интересов.
Из письма к отцу (1943 г.): «Мы в колхозе. Природа здесь конечно не та, что в Москве. Здесь много ягод. Перед домом, в котором мы живем, пруд. У нашей хозяйки есть теленок, поросенок, овцы и корова. Дают 1 литр молока и 100 гр. мяса в день. Мы ехали сюда из Зарайска на машине (28 км.). Реки здесь нет. Около деревни бывший барский сад. В этом саду масса клубники, малины, ежевики, вишен».
Из письма бабушке: «Едим картошку, гречневую кашу, молоко. Рожь поспела, но дожди мешают ее убрать. Здесь я впервые увидел зарницы. Когда приеду в Москву, прочитаю литературу о зарницах. Первым делом пойду в библиотеку».
В памяти остались длинные грядки картофеля, прополкой которого мы занимались. С удовольствием ездил на неоседланной лошади, хотя и боялся с нее свалиться. Поездки на этом добром и понятливом животном прекратились, когда в окрестностях села Зайцево, в котором мы жили, появились волки.
Встречаться с серыми хищниками мне не хотелось. Переходя через колхозное поле, я, чтобы отпугнуть волков, стал во все горло распевать известные мне песни («Орленок», «Смело, товарищи, в ногу», «Крейсер Варяг» и др.).
На людей волки не нападали, но в отношении ягнят не стеснялись. Отбитые пастухами у волков овцы стали существенной добавкой к нашему питанию.
«Справка. Дана правлением колхоза «Социализм» с. Зайцево, Журавенского с/совета Шапошниковой Ек[атерине] Григорьевне, в том, что она действительно работала в вышеуказанном колхозе в лето 1945 г. и везет с собой продукты в количестве 139 кг.» За лето мы зарабатывали около 80 трудодней, за которые получали муку (ржаную и пшеничную) и картофель. Из привезенной из колхоза муки моя бабушка всю зиму пекла вкусные ржаные лепешки.
Мука привлекала внимание крыс. Наша комната подверглась их нашествию. Крысы прогрызли в стенках буфета и гардероба, куда были положены мешки с мукой, огромные дыры. Они бесстрашно бегали по комнате, взбирались на ковер, которым был завешен балконный проем, и нагло посматривали на меня, сидящего с ногами на рояле (чтобы быть от них подальше) с книжкой в руках. Подаренная мне записная книжка, пахнущая свежим клеем, была ими вытащена ночью из-под подушки, причем сделали это они так ловко, что я даже не проснулся (уж этого я от них никак не ожидал, считая, что нашел для записной книжки самое безопасное место).
Спасение от крыс пришло вместе с котом Василием (называть Васькой его как-то не хочется), которого моя сестра, вернувшаяся из эвакуации, принесла с улицы. Он решил остаться у нас, проводя большую часть времени на своем пуфике. Крысы исчезли (множество оставшихся от них хвостов было выметено из разных углов комнаты).
Кот прожил у нас до 1954 г. И только после того, как он ушел и не вернулся, мы узнали от рабочих находившейся в нашем дворе котельной, расстроенных его исчезновением, что он частенько заходил к ним и наводил страх на забегавших в котельную грызунов.

Из переписки с отцом и братом

Писем с фронта и на фронт в домашнем архиве сохранилось довольно много (всего 281) — сложенных треугольником или на бланках бесплатных воинских писем с напечатанными боевыми призывами и информацией о героических подвигах.
Почта работала четко. Невостребованные письма посылались по обратному адресу. Какая-то часть писем прошла вместе с адресатами все дороги войны и вернулась в целости и сохранности к нам уже после демобилизации. Так, отец сумел сберечь мои письма («Я берегу твои открытки. Они напоминают мне о твоих рисунках и домашних играх» — из письма ко мне в январе 1942 г.).
Мое внимание в первую очередь привлекали описания боевых эпизодов. Вот один из них (из письма Валерия): «С моего взвода боец получил орден Красной Звезды. Немцы ночью подошли к траншеям. Боец заметил шорох и пустил две ракеты. Немцы встали и кинулись в траншею. Боец стал стрелять, навалив кучу гитлеровцев. Мы вскочили и пошли в контратаку. Это был мой первый штыковой бой».

Стр.: [1], [2], [3], [4], [5], [6], 7, [8], [9]

• История домов в воспоминаниях жителей Арбата

• Память Арбата

• Арбат