Бюллетень. Номер восьмой.

Наши публикации

Фумиказу Осука (Япония)

Объект и идеал-реализм в философии Серебряного века. Страница 3.

Стр.: [1], [2], 3, [4]

Здесь возникает один вопрос. Почему субстанциальные деятели познают друг друга в отношении «субъекта» и «объекта»? Если они единосущны, то можно ли признать самих себя просто как «мы»? Мы можем найти ответ на этот вопрос в теории знания Лосского. В книге «Обоснование интуитивизма» он пишет, что «знание есть процесс дифференцирования действительности путем сравнивания»: «Путем ряда сравнений знания все более и более переводит бесформенные объекты в образы объектов, в дифференцированную форму представления (или понятия)» . Речь тут, с нашей точки зрения, идет и о том, что предстоящее нам впервые безразличное целое в действительности уже существует как различные реальные типы бытия, которые творятся субстанциальными деятелями. Различные типы мирового бытия имеют общую основу в глубине жизни, но внешне разнообразны. Это вызывает сознание различия, и потому в акте познания создается объективный «предмет», дифференцированный от самого себя, т.е. познающего «субъекта». Мы можем сказать, что это есть главное свойство кантианско-платонистического идеал-реализма. Лосский связывает кантовскую схему о познавательных актах с платоновским идеалистическим миропониманием.

Если реальное бытие разнообразное и качественно различаемое, то создается иерархия бытия, иначе говоря, система космоса. При этом Лосский говорит, что «субстанциальный деятель всегда есть действительная или, по крайней мере, потенциальная личность. Действительною личностью деятель становится на той ступени развития, когда он приобретает способность познавать абсолютные ценности, в особенности нравственные, и сознает долженствование осуществлять их в своем поведении» .

С нашей точки зрения, философия Лосского содержит в себе глубокую этику, особо актуальную для нашего времени глобального экологического кризиса. По его учению, мы не имеем права для произвольного изменения или разрушения органического и целостного мира. Более того, всякое бытие состоит из тех же самых однородных субстанций, которые образуют наши реальные типы бытия. В этом смысле мы должны предоставить всякому бытию равные права с человеком. В таком случае, даже рассуждения о сохранении экологии должны быть подвергнуты критике, если они имеют в виду сохранение удобного для нас состояния окружающего мира. Такие рассуждения своего рода утилитаризм или эгоизм. Лосский считает, что «эгоизм ведет к обеднению бытия как самого деятеля, так и других существ психо-материального царства бытия» . Хотя наше толкование выглядит слишком радикальным, но по крайней мере метафизика Лосского призывает думать об истинном общежитии всех типов мирового бытия. В этом смысле она может быть основой будущей философии подлинного живого мира.

Однако нельзя сказать, что построения Лосского не вызывают никаких вопросов. Я имею в виду, например, следующее его рассуждение о субстанциальном деятеле: «В составе мира к области металогического, сверхрационального принадлежат только субстанциальные деятели, как носители сверхкачественной творческой силы; а все проявления их в пространстве и времени, т.е. вся жизнь их, также все принадлежащие им отвлеченные идеи, сообразно которым они действуют, составляют область определенного бытия, подчиненного законам тожества, противоречия и исключенного третьего» . Наверное, такое определение субстанциального деятеля может являться доказательством бессмертия души, но не объясняет, почему физическое тело должно погибнуть. Из утверждения Лосского выводится свобода субстанциального деятеля, но, на самом деле, мы не можем изменить свое данное положение. Наши собственные тела держат нас в определенных рамках, как бы мы ни хотели или старались быть свободными.

С другой стороны, если субстанциальный деятель принадлежит к области металогического и всякие типы мирового бытия производятся из субстанциальных деятелей, то в принципе все могут и должны сближаться в этой области. Но, Лосский пишет: «Сверхмировое начало, Бог, как металогический предмет отрицательного богословия, составляет совершенно своеобразную область, высоко поднимающуюся над миром» . Вместе с тем он критикует Франка, который «утверждает, что всякое проявление жизни, динамичность, становление, изменение, движение в пространстве, будучи сплошными, принадлежат к области металогического, непостижимого» . Как нам кажется, что здесь Франк имел в виду обожение реального бытия. Тем не менее, тогда, строго говоря, у нас нет основы для понимания типов реального бытия с помощью рационального знания. В этом смысле в понятии «металогичность» есть некоторая неясность. Лосский считает такое учение Франка неправильным и говорит: «Если к области металогического относится только Бог и сверхвременные субстанциальные деятели, а вся мировая жизнь деятелей, протекающая во времени и пространстве, есть вместе со своими отвлеченно-идеальными основами бытие определенное, то рациональное знание имеет громадную цену: именно оно дает нам правильные сведения о мире под условием, конечно, указания на металогические источники процессов, без чего рациональное знание становится чрезмерно притязательным и возводит в ранг незыблемых законов природы временные формы ее жизни» .

Стр.: [1], [2], 3, [4]

• Наши публикации

• Содержание бюллетеня