Хотя стихотворения Савонаролы и трактуютъ постоянно о предметахъ религиозныхъ, однако, ихъ можно разделить на две, отличныя одна отъ другой категории. Они служатъ прекраснымъ подтверждениемъ того, что онъ самъ говорилъ о характере и разныхъ видахъ поэзии. Въ периодъ своей юности, еще не чуждаясь Mipa, онъ горячо любилъ литературу и писалъ единственно для того, чтобы дать выходъ переполнявшимъ его чув-ствамъ. Тогда-то онъ и написалъ свои «Canzoni», «Духовные гимны», которыхъ гораздо более по количеству, были сочинены въ более зрелые годы, единственно съ религюзной целью и въ противовесъ карнавальнымъ песнямъ, нравившимся простому народу. Эти «Гимны» сразу-же выводятъ насъ изъ свободной сферы истиннаго искусства: размеръ, форма и, можно сказать, самыя идеи ихъ подсказываются и определяются поэзией иного сорта, которой они должны оказать противодействiе. Тотъ-же музыкальный напевъ, что и въ карнавальныхъ песняхъ. Авторъ идетъ по следамъ последнихъ, и каждой изъ допущенныхъ тамъ непристойностей онъ хотелъ-бы противопоставить слово религии или веры. Антагонизмъ этотъ создаетъ для него въ некоторомъ роде Прокрустово ложе и вынуждаетъ его подражать стихамъ, беднымъ по содержанию и полнымъ искусственности: отсюда этотъ простой наборъ словъ и софизмовъ. Не нужно, следовательно, удивляться, что въ «Гимнахъ» его нетъ истинной поэзiи. Про нихъ можно сказать, что они отмечены печатью благородства, умеренностью тона и здравымъ смысломъ. Когда Джироламо Бенивiени, знаменитый для своего времени поэтъ, пробовалъ писать въ такомъ-же роде, то часто нарушалъ при этомъ законы не только истиннаго искусства, но и простой логики. Воспевая радость и веселiе отдаться безумию любви ради Христовой, онъ имеетъ смелость считать поэзией следующие, напримеръ, стихи:
То1 tre once almen di speme,
Tre di fede e sei d' amore.
Due di pianto, e poni insieme
Tutto al foco del timore: Fa' dipoi bollir tre ore;
Premi in fine, e aggiungi tanto
D' umilitate e dolor, quanto
Basta a far questa pazzia
Рядомъ съ подобными виршами «Гимны» Савонаролы блещутъ красотой: замыселъ ихъ проще, чувство свободнее, цель более практична, высока и нравственна. Приведемъ начало одного изъ нихъ, написаннаго въ тотъ самый годъ, какъ формировалось новое правление:
Viva, viva in nostro core Cristo re, duce e signore.
Ciascun purghi l'intelletto, La memoria e volontade, Del terrestre e vano affetto; Arda tutto in caritade, Contemplando la boutade Di Iesu re di Fiorenza; Con digiuni e penitenza Si riformi dentro e fore,
Se volete Iesu regni,
Per sua grazia in vostro core, Tutti gli odii e pravi sdegni Commutate in dolce amore; Discacciando ogni rancore, Ciascun prenda in se la pace: Questo e quel che a Iesu piace, Su nel cielo e qui nel core
Савонарола написалъ много «Гимновъ», изъ которыхъ иные не изданы еще до сихъ поръ. Но они почти ничего не прибавляюсь къ его славе, какъ поэта: въ нихъ те-же несовершенства, имъ недостаетъ последней отделки автора, ибо они остались незаконченными, въ виде простыхъ набросковъ. Но когда Савонарола освобождался отъ стеснения и подражательности, какiя налагало на него самое содержание «Гимновъ», когда стихи его не должны были служить средствомъ и орудiемъ для достижения чуждыхъ поэзии целей, голосъ его звучалъ свободнее и непринужденнее. Тогда и онъ имелъ право сказать о себе: «Son poeta anch'io». Такъ, настоящее вдохновение чувствуется въ его «Песняхъ». написанныхъ, какъ мы сказали, въ эпоху первой его юности. Душа его, терзаемая страстями, не наслаждалась еще теми небесными радостями, которыя заставили его нозднее съ презрешемъ оставить все земное. Мы отметили уже суровую энерию и, при несовершенстве формы, выдающуюся по силе поэзию двухъ изъ этихъ песенъ: «О разрушении церкви» и «О разрушении Mipa». Въ другихъ «Песняхъ» мы, наоборотъ, находимъ деликатность чувствъ, выраженную въ чрезвычайно элегантной форме. Для примера возьмемъ хотя-бы ту, которая начинается словами:
|