Мирча Элиаде (Eliade)

Страница 4.

Cтр. : [1], [2], [3], 4, [5]

Соотношение сакрального и профанного в контексте реальности как "господствующего", так и "преодолеваемого" времени — очертили и иное проблемное поле ряда исследований Элиаде.

Мифологическое время (в границах которого действуют боги и осуществляются мифы), сакрально и циклично, оно сохраняется и ретранслируется лишь на уровне коллективного бессознательного.

Профанное время - исторично, линейно, необратимо, доступно для фиксации потенциалом индивидуальной памяти.

Озвучивание мифа, по Элиаде, - прорыв "священного", своеобычное "богоявление".

Он обрисовывает циклическое восприятие времени мифологическими народами (на материалах индийской йоги, древнееврейского олама, античного зона и др.). При этом он обращает внимание на то, что в контексте соотношения сакрального и профанного как "пространственных" (а не временных) начал бросается в глаза принципиальная достижимость их соседства и "рядомположенности" у архаических народов (Тигр и Евфрат, берущие начало на небесах, и надземное расположение идеальных "форм" у Платона).

Священное пространство, с точки зрения Элиаде, непременно имеет некий Центр - место, где земля сообщается с небесами (раскрашенные столбы архаичных австралийцев, юрты шамана либо христианские церкви). Хотя в христианстве лишь в процедурах таинств литургии смыкание времени сакрального и профанного сближает потусторонние и посюсторонние миры.

История, творящаяся в профанном времени, тем самым оказывается отлученной от "вышнего" мира. Иудаизм и христианство, стремясь узаконить историю как одну из ипостасей Божьего промысла, указали на наличие в ней конечной цели (концепция мессианизма) и особого, высшего смысла (направляющую Божью волю). Воздаяние Божественным милосердием - оно и только оно, по мнению Элиаде, может придать истории тот смысл, который позволит человеческой психике преодолеть неизбывное отчаяние и страх перед вечностью бытия и конечностью индивидуального существования. "...Человек в традиционных обществах мог жить только в пространстве, "открытом" вверх, где символически обеспечивался раздел уровней и где сообщение с иным миром оказывалось возможным благодаря обрядам".

Уже итальянские гуманисты, согласно Элиаде, стремились универсализировать христианство, преодолеть его европейскую провинциальность, создав универсальный, внечеловеческий, космический, внеисторический миф.

Бруно у Элиаде - в первую очередь религиозный подвижник, бунтующий против периферийности христианских догматов, против парциаль-ности предлагаемых папским Римом моделей мироустройства. Гелиоцентризм выступал для Бруно "иероглифом божественной мистерии" вселенского масштаба.

Современный же человек, с точки зрения Элиаде, выходит из нечеловеческого ритма собственного существования посредством "криптомифологических" сценариев поведения (театра и чтения).

Элиаде подарил европейским интеллектуалам 20 в. (подготовленным уже к этому открытию на собственно философском уровне идеями Ницше и Шпенглера) миф о Востоке - мире абсолютной духовной свободы и установившейся раз и навсегда гармонии. Посвятив ряд работ исследованию мифа, он сформулировал тезис о том, что миф являет собой "священную историю" актов миротворения с участием сверхъестественных существ, конституируя тем самым единственно подлинную духовную реальность для первобытного человека. Миф, по Элиаде, - прототип, образец любых людских обрядов и "калька" подавляющего большинства видов "профанной" деятельности.

Доминируя в философии античности, в народном средневековом христианстве, мифологическое сознание, согласно Элиаде, переживает ренессанс в философии и в искусстве 20 в., в продукции современных средств массовой информации. Философ обратил особое внимание на дух историцизма в 20 в.

"Историцизм, -отмечал он, — типичный продукт тех наций, для которых история не была непрерывным кошмаром. Возможно, у них было бы другое мировоззрение, если бы они принадлежали к нациям, отмеченным фатальностью истории".

"Запретный лес" для Элиаде - архаичная, латиноязычная Румыния, сложившаяся из даков и римских колонистов, забытая историей на долгие столетия и сохранившая свое национальное единство лишь благодаря объединявшим народ ритуалам (Н.Смарт).

Для Элиаде присуща попытка конструктивного преодоления традиционной эпистемологической оппозиции "познаваемое — непознаваемое", для него в духе платоновского миропонимания существенна иная динамика: "узнанное — неузнанное". Единоборство памяти и беспамятства — основа существования людей как специфического творчества, находящего свое выражение, по мнению Элиаде, в подлежащих расшифровке феноменах культуры.

Cтр. : [1], [2], [3], 4, [5]

• Библиография

• Малоизвестный Элиаде

• Наличие в фондах Библиотеки «Дом А.Ф. Лосева»

• Высказывания

  

• Март

• Хронограф. 2007 г.