Бюллетень. Номер четвертый. Наши публикации.

В.П. Визгин. В поисках Другого. Страница 1.

Стр. 1, [2], [3], [4]

Поясним эти два слова. Жизненно важные для нас смыслы невозможно взять готовыми, как рубашку из гардероба, – вот, мол, нужна, возьму и надену. Нет, такие смыслы, даже если считать, что они давно открыты и как-то существуют, в том числе в истории и культуре, должны быть в буквальном смысле выстраданы нами, добыты трудной работой опыта – как попыток их найти и как пыток их ненахождения. Прежде, чем мы их найдем, проходит время, нередко размером с нашу собственную жизнь. Поэтому мы обречены на поиски – важных и ценных – смыслов.

Поиск ищет путь. Путь тоже еще не сама цель, но в нем она присутствует в значительной мере увереннее, чем в поиске. «На пути к Другому» – это наша книга началась с поисков Другого. А сама идея встречи с Другим предстала перед нами в свете ее противопоставленности встрече с самим собой.

«Поскреби “не-Я” – и откроешь за ним “Я” и только “Я”». Сколько соблазна в этой формуле, типичной для европейской философии Нового времени! Гегель говорил, конечно, то же самое: мысль работает с предметом так, что, в конце концов, узнает в нем саму себя. Природа – замаскированная мысль, являющаяся целью ее познания. Сорвать с нее маску другого по отношению к мысли и значит ее познать. Ученый, познавая мир, устанавливает в нем законы, которые суть законы его собственного разума. Иными словами, за видимостью чуждой человеку природы (иное, другое) скрывается разум – сокровеннейшее достояние человека, его лучшая часть, через приобщение к которой он самоидентифицируется как homo sapiens. Человек смотрит в зеркало мира и видит в нем, в конце концов, лишь самого себя. О встрече с собой он и мечтал, начиная познавательный «танец». Ее и «заказывал» в своем познании.

Не стоит ли за подобной установкой нарциссизм европейской души, получившей название «гуманизм»? Его суть не забота о человеке, проявляющаяся лишь внешним его симптомом. Гуманизм верит в то, что кроме человека подлинного бытия не существует: Другого нет. И он стремится «гуманизировать» все сущее. У Маркса, например, это – гуманизация мира в научно-практическом его преобразовании, благодаря которому человек встречается в мире с самим собой – и ни с кем другим…

Но существует и другое стремление человеческой души – встретить в своем существовании не себя, а как раз Другое… Традицию, реализующую такое стремление, можно назвать традицией экзистенциального философствования. Хайдеггер, например, говорит о Бытии, имея в виду стремление человека к приобщению к иному, его нацеленность на встречу с Другим – с нечеловеческим бытием, с божественным началом… Важна именно инаковость встречаемого мною по отношению ко мне.

Сейчас в мире побеждает, казалось бы, первая из обозначенных установок – рационалистическая, идеалистическая или материалистическая, философия «гуманизма» и «свободы». Она состоит в таком «размывании» мира, чтобы сквозь его на первый взгляд чуждые человеку черты открылось То Же Самое – мысль западного человека, он сам как гуманомерная форма внешнего бытия. Побеждает проект Фихте, Гегеля, Маркса (отличия между ними здесь несущественны). В нем как в завершении новоевропейского проекта нет Другого, в том числе нет и других, незападноевропейских, культур.

Стр. 1, [2], [3], [4]

• Наши публикации

• Содержание бюллетеня