Бюллетень. Номер первый.

Культурная и научная жизнь

Семинар «Русская философия»

Заседание № 3 (25 ноября 2004 г.)

Докладчик: Светлана Викторовна Месяц (г. Москва, Институт философии РАН).

Тема доклада: Трансформация античного понимания Абсолюта в христианском богословии.

Председательствующий: Половинкин С.М.

Участвовали: Акимова Г.Е., Белевцева И.П., Блауберг И.И., Борисов Е.Ю., Брежнева Т.А., Ванецев А.С., Васильева С.А., Визгин В.П., Волохов М.С., Горбатова Л.Ф., Демидов Е.Е., Демидов С.С., Демушкин С.П., Дмитриева О.В., Ермишин О.Т., Ерошкина Е.В., Зубцова Е.А., Иванова Е.В., Копосов В.А., Коробицын Д.А., Ксенофонтов Л.Н., Макаров М.В., Максименко Т.М., Маргаритов В.С., Марченко О.В., Маслов Г.Д., Мельников С.А., Миронов Н.М., Молчанов В.И., Монахова И.Р., Мусанов С.В., Нефедова А.В., Ныкл Г., Орлов О.А., Паршин А.Н., Петухова М.И., Попов А.А., Пружинский С.А., Ретунская Е.Н., Сафронов А.Н., Сергеев С.М., Сиднева Л.Н., Соболев А.В., Соколова М.Е., Стрижев А.Н., Тарасов Б.Н., Троицкий В.П., Фокин А., Шапошников В.А., Шевляков И.Н., Шишкин И.М., Шленов В.Л., Шмидт В.И., Чернявский А.Л., Чусовитин П.П., Эпиктетова Л.А., Яковлев С.В. Всего: 57 человек.

Тезисы доклада: В платоновской традиции Первопричина всего сущего понимается как Абсолют, и хотя латинского термина absolutum греческая философия не знает, однако в ее лексиконе встречается выражение auto kath’hauto – само по себе – смысл которого в точности совпадает со смыслом понятия абсолюта в новоевропейской и средневековой философии. В самом деле, латинское слово absolutum, происходящее от глагола absolvo, означает буквально: отвязанный, отрешенный, отделенный, освобожденный. У Платона же рассмотреть что-то «само по себе» означало взять это что-то отдельно ото всех остальных его определений, в его собственной природе, как таковое. В этом смысле платоновские идеи суть не что иное как абсолютные сущности. Что же касается Первопричины, то ее, в отличие от абсолютных сущностей, следует брать отдельно не только от тех определений, которые не совпадают с нею самой, но и ото всех определений вообще, ведь иначе она допускала бы наряду с собой нечто иное, равное себе, а это противоречит самому смыслу Первопричины. Следовательно, ее можно было бы назвать Абсолютом в абсолютном смысле. Однако, будучи отличной ото всего, Первопричина в то же самое время является основой бытия всего, так что если отнять ее, исчезнет все вообще. Если попытаться дать формальное определение Перво-причины, то обозначив ее как А, а все остальное как В, мы получим, что А должно быть вне (трансцендентно) В, тогда как В не может быть вне А.

Если проанализировать 1-ую и 8-ую гипотезы платоновского «Парменида», V-ую и VI-ую «Эннеады» Плотина, а также «Начала теологии» Прокла, то можно показать, что понимание Первопричины мира во всех этих произведениях действительно удовлетворяет вышеприведенному определению. Так, по словам Платона, относительно Первопричины следует отрицать все возможные предикаты, в том числе и противоположные. Ее нельзя ни назвать, ни составить себе о ней какое-то мнение, ни познать ее (Парм., 142 а). С другой стороны, если допустить, что Первопричины нет, то не будет вообще ничего. Как показывает Прокл (in Parm. 696, 32), всем этим требованиям может удовлетворять только абсолютно Единое. По словам Плотина, такое Единое «превышает все», в том числе, всякое постижение и именование. В том числе, неправильно было бы называть его Единым и Благом, потому что эти названия так же мало раскрывают подлинную природу первоначала, как и определения негативные или выражающие отношение первоначала к тому, что из него. Даже назвать его Богом Плотин не решается, так как имя Бог у него преимущественно соотносится с Умом.

Одной из главных проблем неоплатонизма считается проблема происхождения мира из Абсолюта. Причем, проблема заключается не только в том, что Первоначало, будучи Единым, почему-то порождает противоположную себе природу множества, но, скорее, в том, что вне Абсолюта не может быть ничего, так как сам Абсолют ни для чего не может быть иным. В самом деле, ни одна существующая вещь не может не быть единой, ибо утрата единства равносильна утрате бытия. Следовательно, чтобы происходить из Единого, нужно, оставаясь Единым, становится иным ему. Как это возможно? Плотин решает эту проблему, говоря, что Единое порождает все сущее тем, что оказывается повсюду (VI 8, 16, 1). Проклу спустя 200 лет удается сформулировать закон происхождения в более строгих терминах. Он утверждает, что всякое бестелесное единство, производя множество своих следствий, с одной стороны, не участвует в этом множестве, оставаясь по сущности трансцендентным ему, а с другой, присутствует в нем своей силой и действием (энергией), которые являются как бы образом или отражением его сущности (Нач. теол. 98).

Интересно сравнить представления об Абсолюте в неоплатонической философии с представлениями о Боге в христианском богословии. Св. Григорий Назианзин в одном из своих гимнов называет Бога «превышающим все», непостижимым, неименуемым, неведомым, то есть с формальной точки зрения действительно говорит о Нем как об Абсолюте. Однако можно показать, что богословы понимают под Абсолютом далеко не то же самое, что и неоплатоники. Бог для них превышает не все вообще, но лишь все тварное. Если же брать «все» в абсолютном смысле – как абсолютный ум, абсолютное бытие, абсолютная истину и жизнь, – то Бог как раз и есть все это. Сказать, что Он превосходит даже их, святые учителя церкви не могут, так что Бог в их понимании, хотя и абсолютен, но не Абсолют. Бог отделен ото всего не потому, что не имеет вообще никакого определения (как Единое неоплатоников), а поскольку вбирает в себя всякое определение, т.е. представляет собой бесконечную полноту, которой нет и не может быть в тварном мире. Так же как и Абсолют в его античном понимании Он не допускает рядом с собой ничего иного, равного себе, но уже не потому, что стоит надо всеми противоположностями как Единое, а потому, что включает в себя, примиряет в своей полноте все противоположности: и единство, и множество, и пребывание, и исхождение, и тождественное, и иное. Но если мыслить Абсолют как обе противоположности сразу, то по необходимости нужно будет признать Его троичным, поскольку тройка есть совмещение двух фундаментальных противоположностей: единства и множества. По словам Св. Григория Назианзина, «Божество выступило из единичности по причине богатства, преступило двойственность и определилось тройственностью по причине совершенства, чтобы не быть скудным и не разлиться до бесконечности» (Слово 23). Таким образом, вместо просто Единого Абсолютом у христианских богословов оказывается единое-многое, которое в неоплатонизме отождествлялось со сферой умопостигаемого бытия.

Из вопросов и обсуждений: 1. Почему представления о Едином нет у Аристотеля? – В чистом виде действительно нет, но некоторую роль Единого у Аристотеля выполняет Перводвигатель. 2. Разве не известны примеры (у тех же Плотина и Прокла), когда в сферу Единого контрабандно, можно сказать, протаскивалась катафатика? – Докладчик согласился. 3. А почему Вы не затрагиваете построения других богословов, традицию от Ареопагитик до Майстера Экхарта, там ведь совсем иная картина? – Да, сознательно ограничились рассмотрением учения только каппадокийской школы, оно интересно нам как исторически первое, яркое и показательное явление, целиком включенное в последующее христианское богословие. Представления же Псевдо-Дионисия Ареопагита суть отклонение от «генеральной линии» церкви. 4. С темой доклада напрямую соотносится формулировка из «Истории античной эстетики» А.Ф. Лосева (каппадокийская теория троичности есть античная диалектика трех ипостасей минус эманация, или минус иерархийная субординация) – что бы Вы о ней сказали? – Да, мне это исследование хорошо знакомо. Формулировка во многом смыкается с известной русской богословской традицией (Болотов, Бриллиантов и др.) и теперь, в свете сказанного в докладе, подлежит уточнению.

В ходе обсуждения с докладчиком в целом согласился А. Фокин, по мнению которого, следовало бы привлечь к анализу и западную традицию (Викторин, Августин). В своем развернутом выступлении В.П. Визгин подчеркнул, что наряду с неоплатонической (объективистской) традицией для философа важна также личная встреча с миром – не то, что говорил некто и когда-то, а что думаешь ты сам и сегодня (см. основной мотив «Самопознания» Н. Бердяева). Большую глупость высказал Пьер Адо о том, что, де, волна истории смыла экзистенциализм. И возвращаясь к теме доклада, можно перефразировать известное выражение Н. Лосского о Боге как Сверх-личной Личности и добавить так: Бог еще и Сверх-абсолютный Абсолют. Комментируя доклад, В.А. Шапошников согласился, что этот подход действительно очень соблазнителен – по степени проработанности с неоплатонической мыслью рядом поставить нечего. Пока никто не смог столь же впечатляюще изложить персоналистскую категориальную систему. Упомянутый Лосский? Но и он больше следует даже не за Платоном, а за Лейбницем. Нужно воздать должное докладчику за его самостоятельность подхода к сложнейшей проблематике, отметил А.Н. Паршин. Он напомнил также об аналогиях из точных наук, которые так или иначе позволяют обращаться к идее Абсолюта: таков магистральный образ окружности («центр которой везде и нигде»), сопоставимый с соотношением неопределенности Гейзенберга; представления проективной геометрии, где предельные точки образуют «абсолют»; квантовомеханические иллюстрации Вайцзеккера к платоновскому «Пармениду»; известные геометрические аналогии Кеплера.

Заседания семинара: