Бюллетень. Выпуск пятнадцатый. Приложение

Белова Г.Д. Поминайте учителей и наставников ваших...
(Памяти Алексея Федоровича Лосева)

стр. 1, стр. 2, стр. 3, стр. 4, стр. 5, стр. 6, стр. 7, стр. 8, стр. 9, стр. 10

***

Первое время пустота была страшная. Это сравнимо с чувством, когда остро скучаешь по человеку. Но здесь надеяться не на что. Ушел навсегда. Стала брать с собой в дорогу тексты; едешь в электричке, читаешь и слышишь голос, интонации Алексея Федоровича. Вот вроде и пообщались. И бывала невольная мысль — это надо старика спросить, а потом спохватываешься. Поделилась с Азой Алибековной, а она говорит: «Не только вы, и другие мне это говорят. А я всем отвечаю, что вот вы думали, что он будет всегда, а теперь его нет». Книги остались, его дети. Для тех, кто его не знал лично, ничего не изменилось, а для нас…

Могут мне сказать: что же, Алексей Федорович был таким идеальным человеком, совсем без недостатков? Един Бог без греха, значит, и у него были недостатки. Но я их не видела и не знала, поэтому не могу говорить о них. Это объяснимо. Когда человека любишь, то и видишь только хорошее.

Алексей Федорович часто снится Азе Алибековне, она эти сны записывает. Мне записывать нечего, так все помню. Он мне снился очень ясно и знаково всего три раза, хотя думаю о нем часто. Понятно, Аза Алибековна одна, а нас много; ко всем в сны приходить — замаешься. Однажды она мне звонит и говорит, что я ей приснилась. Рассказывает, что ей приснилось вот что: сидит Алексей Федорович за столом на цветущем лугу под голубым небом. Вокруг какие-то люди — и я тут. Вдруг Алексей Федорович просит, чтобы принесли книгу. Аза Алибековна мне, чтобы я принесла. Я куда-то иду, приношу большую книгу, она дает ее Алексею Федоровичу и видит, что на книге написано слово «Церковь».

Мои сны попроще. Первый сон, на воскрешение Лазаря, вскоре, через год после смерти Лосева: он ожил и пришел домой. Во сне я счастлива, но думаю, как же он без паспорта жить будет.

Второй приснился, когда был капитальный ремонт дома и нелады с тогдашним директором общества Геной Зверевым. Снится мне совсем не цветущий луг, а вокзал. В центре зала сидит Аза Алибековна с какой-то комиссией. Тут же стоит кровать, на ней Алексей Федорович. Я что-то ему предлагаю, а он старается накрыться и мне говорит: «Какой это мальчик всё с меня одеяло стаскивает?» Тут я проснулась. Вскоре было заседание, на котором и я была, выступала и призывала всех быть заединщиками. Кончилось тем, что Гену сняли, а ремонт продолжился своим чередом.

Третий сон, с 29 на 30 августа 2005 г., удивительный, я его записала. Будто я в незнакомой чужой старой квартире на Садовом кольце, кругом ужасный беспорядок. Я что-то делаю, и вдруг входит Алексей Федорович в демисезонном пальто, в кепке, с тростью в руках. Был он какой-то спокойный, без эмоций. Как будто проверить заглянул. Ровным голосом спрашивает: «Как вы тут?» Мне неловко за хаос, я что-то бормочу. Он дает мне 500 рублей, красненькую бумажку. Я говорю — не надо. Он: «Возьми». И уходит. Я говорю: «Подождите, пожалуйста, секунду. Я вас провожу». Потом смотрю в окно и вижу (это на отрезке от Маяковки к Самотеке, по правой стороне), что на Садовом кольце ни машин, ни людей. Идет один Алексей Федорович, легко идет и впереди троллейбусная остановка. Я бросаюсь одеваться, бегу, добегаю до остановки, а его нигде нет. Исчез.

Что всё это значит? Мне приснилось место, где ни он, ни я не жили. Я жила на Цветном бульваре, но не на Садовом. Говорил со мной во сне как раньше, на «ты». Потом как-то подумалось, что ушел по кольцу. А ведь кольцо — символ вечности!

С тех пор не снится мне больше Алексей Федорович. Имею только то, что осталось в памяти. Иногда вспоминаю, как первый раз увидела Алексея Федоровича в нашей редакции, его первые слова ко мне, его улыбку и ласковый голос, шутливую интонацию, и как говорит: «Галина Даниловна, вы моя золотистая даль». И мысленно отвечаю: «Старчик мой милый! Я вас люблю, люблю, люблю...»

стр. 1, стр. 2, стр. 3, стр. 4, стр. 5, стр. 6, стр. 7, стр. 8, стр. 9, стр. 10