Алексей Федорович Лосев. Биография.

Религиозно-философская позиция А.Ф. Лосева. Страница 2.

Стр: [1], 2, [3], [4]

Самообщение — оборотная сторона самоявленности, и в этом смысле коммуникативность вместе с явленностью становятся у Лосева абсолютными онтологическими (а не только гносеологическими) принципами. Общение, по Лосеву, не сводится к познанию, коммуникативность — это онтологический стержень самого бытия, а не техническое, привнесенное извне средство его познания. По отношению к бытию "в-себе" явленность и коммуникативность занимают то же положение, которое мыслится в исихазме за энергией в ее отношении к сущности. Как и энергия сущности, явленность и коммуникативность предвечны, они не выводят рассуждение за пределы Абсолюта, не имеют тварного (чувственного) тела, и потому такое понимание софийного, четвертого, начала и праимени исключает, по Лосеву, всякие упреки софиологии и имяславию в пантеизме.
Вместе с тем Лосев не мог не обосновать и свое понимание типов соотношения предвечной нетварной символики с тварным миром, т.е. не мог не обосновать наряду с антипантеизмом и принципиальный антиагностицизм. Исходный тезис здесь очевиден: если предвечность энергии не мешает ей, с точки зрения критиков русского платонизма, некоторым образом проникать в тварный мир, то равно по тем же причинам в тварном мире могут проявляться и символически-коммуникативные аспекты Первосущности. Однако лосевская позиция обладает здесь рядом специфических черт, отличающих ее как от антиплатонических версий исихазма, так и от некоторых концепций единомышленников-платоников. Тварный мир, по Лосеву, не есть ни явление Первосущности (т.е. не укоренен в Ней), ни Ее прямой символ. Это два несводимых друг к другу бытия со своими сущностью ("идеей") и субстанцией ("материей"). "Идеи" тварного мира не укоренены, по Лосеву, не только в самой Первосущности, но даже в Ее энергиях; эти идеи понимаются Лосевым как тварные ("первозданные"); между ними и чувственным миром существуют сложные, в т.ч. и символические, многоступенчатые отношения, аналогичные неоплатонической иерархии (в то время как в области Первосущности всякий иерархизм отрицается). В отличие от традиционного понимания платонически ориентированных философских концепций, согласно которому в центре стоит проблема соотношения между этими идеями и тварной субстанцией, Лосев акцентирует свою систему на тех взаимоотношениях Бога и тварного мира, которые прямо не связаны с актом творения, но как бы "последствуют" ему (т.е. на икономическом аспекте). Лосев занят теми отношениями Бога и "уже" сотворенного мира, которые способствуют исполнению исходного замысла творения, составляющего не идею или сущность тварного мира, но его цель, понимаемую как воссоединение с Богом. Для Лосева проблема воссоединения есть прежде всего проблема коммуникации, т.е. общения Бога с человеком и человека с Богом. Согласно Лосеву, на какое-либо иное понимание воссоединения (субстанциальное или чисто энергетическое) накладывает запрет сам персоналистистический принцип христианства. Даже на вершинах мистической жизни речь, по Лосеву, может идти о воссоединении с Богом лишь в коммуникативном смысле, ибо человек сохраняет свою личностную определенность и находясь "в Боге". Личностное отношение к личностному Богу может быть только коммуникативным.
В этом гиперкоммуникативном ключе перенастраиваются у Лосева все традиционные проблемы "икономического" богословия. Меняется и сама постановка вопроса о познаваемости или непознаваемости Бога, который корректней звучит в этом контексте как проблема Его сообщимости или несообщимости. Ставить вопрос о познаваемости Бога в прямом смысле слова "познание" — значит нарушить абсолютную персоналистическую границу между Богом и человеком, отождествив их в разуме или предположив возможность такого отождествления (рационалистический пантеизм). Центральный лосевский тезис в этой области, провозглашающий синтез апофатизма и символизма, означает, что Бог непознаваем (в рационалистическом смысле), но сообщим.
Залог общения между Богом и тварным миром — коммуникативная энергия Первосущности, причем сама энергия тоже понимается коммуникативно. Функциональным синонимом энергии в лосевских текстах часто выступает понятие смысла, но смысла не как статичной идеи, составляющей сущность вещи, а как именно коммуникативного, т.е. смысла, по своей изначальной природе приуготовленного к "сообщению". Приобретает коммуникативные коннотации у Лосева и понятие символа, что рельефно отражает общую специфику его позиции на фоне общепринятых толкований символа, т.е. на фоне его понимания не как "сообщения", но как вещи среди других вещей, к которой должны быть применены обычные познавательные процедуры. Для Лосева познание структуры символа тоже необходимый момент, которому посвящаются специальные разделы в его работах, но это лишь техническое средство, обеспечивающее главное — коммуникативное понимание символа. Философский статус понимания должен быть, по Лосеву, значительно выше статуса познания.

Стр: [1], 2, [3], [4]

• Биография

• Кабинет А.Ф. Лосева