Алексей Федорович Лосев. Биография.

Религиозно-философская позиция А.Ф. Лосева. Страница 1.

Стр: 1, [2], [3], [4]

В целом религиозно-философской позиции Лосева свойственны острый антипантеизм и не менее острый антиагностицизм. В противовес распространенным упрекам в пантеизме, высказываемым в адрес имяславия с момента его зарождения, Лосев стремится с помощью платонической диалектики довести до систематической ясности имеющееся, с его точки зрения, в имяславии учение о предвечном, т. е. имеющем бытие до и вне акта творения, характере тех процессов и явлений, которые акцентировались в качестве центральных в имяславии, символизме и софиологии, хотя это учение и не всегда, по Лосеву, выражалось в отчетливой антипантеистической форме. К исходной Триаде Первосущности Лосев присовокупляет четвертое (софийное) и пятое (символическое или ономатическое) начала.
Это "расширение" Троицы не является, согласно Лосеву, ее четверением или многобожием (в чем также часто упрекали русских платоников) по той причине, что исходная Триада берется здесь как замкнутое единство, являющееся порождающим истоком для четвертого и пятого начал, выполняющих по отношению к исходной Триаде в ее целостном единстве функции, аналогичные функциям второго и третьего начал в самой исходной Триаде.
Лосевская пентада — это тоже триада, но триада как бы второго порядка, в которой число "пять" есть лишь "арифметический" показатель, не нарушающий принципа фундаментальной троичности. Идея триады второго порядка — закономерное следствие двух несущих опор лосевской позиции в целом: по-новому понимаемого платонизма и остро переживаемого персоналистического принципа христианства. Платонизм, согласно Лосеву, во-первых, монистичен (а не дуалистичен), а во-вторых, будучи очищен от языческого мифологического наполнения, должен мыслиться применимым в своей диалектике исключительно к области самой Первосущности (или к области тварного мира), но никак не к проблеме соотношения Бога и тварного мира. Такой подход лишит, по Лосеву, всякого смысла саму постановку вопроса о пантеизме, т.е. о сущностном отождествлении Бога и тварного мира. Будучи же примененным в сфере Первосущности, платонизм требует, чтобы "смысл" или "идея" обладали имманентной самой Первосущности субстанцией (телесностью). Четвертое (софийное) начало и добавляет, с лосевской точки зрения, к исходной Триаде как области чистого смысла категорию "ставшего", т.е. субстанцию. Третьим принципиальным моментом, выделяемым Лосевым в платонизме, является символизм, т.е. требование символического единения "идеи" и "субстанции". Отсюда логически неизбежное включение в лосевской модели и пятого, символического, начала, объединяющего исходную Триаду как чистый смысл с четвертым началом как субстанцией.
Если составляющие исходной Триады характеризуются как разные варианты "бытия-в-себе", то четвертое, софийное, начало — как бытие одновременно "для-себя" и "для-иного", а пятое, символическое, начало — как чистое бытие "для-иного". Появляющаяся здесь категория "иного" не предполагает у Лосева наличия реального "иного", но мыслится как предвечный принцип, имманентный самой Первосущности. Здесь вступает в силу вторая несущая опора лосевской мысли — общехристианский персонализм. При персоналистическом понимании Первосущности, резко разводящем языческий и христианский платонизм, предвечный характер "иного" получает вполне определенный и однозначный смысл. Если для безличной сущности факт ее явления обязательно предполагает некоторое удостоверение со стороны, т.е. наличие реального "иного", реальной внеположенной и воспринимающей субстанции, то для факта явления личностной сущности такое реальное "иное" необязательно.
Конститутивный, по Лосеву, момент всякой личности — ее явление самой же себе, противопоставление себя себе же (что, конечно, не исключает других форм ее проявления в реальном "ином"). Четвертое и пятое лосевские начала — это диалектическая транскрипция самообъективации, самосознания и самообщения Абсолютной Личности. Фактически Лосев вводит здесь обоснование абсолютно полного тождества сущности и явления, но применительно лишь к личностному бытию. В личностном бытии воспринимающая субстанция тождественна субстанции воспринимаемой, и символ несет в этом случае в себе саму сущность. Бытие Абсолютной Личности — это нераздельное и неслиянное бытие "для себя" и одновременно "для-иного"; самоявленность становится, таким образом, конститутивной, по Лосеву, характеристикой личностного бытия. Факт явления Себя Себе же Абсолютная Личность "закрепляет" в данном себе Имени (пятое начало), т.е. в праимени (или в прасимволе). Сущность и субстанция праимени не имеют никакой связи с тварным бытием; праимя — это фиксация Абсолютной Личностью своего Самоявления, это исходное начало и условие второй конститутивной черты личностного бытия, которую выводит Лосев, — самообщения.

Стр: 1, [2], [3], [4]

• Биография

• Весь Лосев