МЕМОРИАЛЬНАЯ ЭКПОЗИЦИЯ «ДОМА А.Ф. ЛОСЕВА»

Страница 3.

Стр: [1], [2], 3, [4], [5]

Четыре с половиной месяца Лосев проводит в одиночной камере, а затем – еще 17 месяцев во внутренней тюрьме Лубянки. 3 сентября следующего, 1931 года, выносится приговор: Алексею Федоровичу – 10 лет лагерей на строительстве Беломорканала, Валентине Михайловне – 5 лет Сиблага. Самим осужденным этот приговор объявлен лишь 20 сентября. <…>
Все это мы узнаем из писем Алексея Федоровича Валентине Михайловне: отправив ее на другой край страны, в Сиблаг на Алтае, власти не запретили переписку между двумя отдаленными лагерями. Алексей Федорович писал письма карандашом (в его лагере чернил не было). Благодаря этому все письма Алексея Федоровича хорошо сохранились, а вот в некоторых письмах Валентины Михайловны чернила расплылись. <…>
Лагерная переписка Лосевых, представляющая собой уникальный образец эпистолярного жанра, издана в 2005 году московским издательством «Русский Путь» под заглавием «Радость на веки». Нет-нет, это не опечатка, именно «на веки»: название этого поистине «романа в письмах» взято от одноименной статьи о. Павла Флоренского, которую Алексей Федорович подарил когда-то Валентине Михайловне в день ее Ангела…
Тем временем «на воле» продолжается травля Лосева. 12 декабря 1931 года сразу в двух центральных газетах – «Правде» и «Известиях» – появляется статья Максима Горького «О борьбе с природой», в которой Лосев назван «явно безумным», «очевидно малограмотным» профессором, опоздавшим умереть. Весной 1932 года Валентину Михайловну переводят из сибирского лагеря на строительство Беломорско-Балтийского канала, на станцию Медвежья гора. Туда же, в Белбалтлаг (помогло ходатайство Е.П. Пешковой), был переведен и Алексей Федорович. Теперь супруги вместе, но от безконечного заполнения карточек в проектном отделе, где по 12-14 часов в сутки при тусклом свете трудился Алексей Федорович, зрение его продолжает стремительно ухудшаться.
В сентябре 1932 года Коллегии ОГПУ вынесла постановление об освобождении заключенного Лосева «в связи с инвалидностью и с ударной работой», и 8 октября он официально перестал быть лагерником. Отныне Алексей Федорович – вольнонаемный Белбалтлага, старший корректор проектного отдела. Но Валентина Михайловна – все еще заключенная. Изредка Лосевым давали разрешение на свидание. Наконец, поздней осенью 1932 года освобождают и Валентину Михайловну. Супругам разрешено снять комнату в Арнольдовом поселке. Здесь, в домике №10 по ул. Фрунзе, чудом сохранившемся до наших дней, Алексей Федорович начал писать философскую прозу и первую часть своей фундаментальной работы «Диалектические основы математики». Закончена она была уже в Москве. Эта работа легла в основу книги «Хаос и структура», появление которой стало настоящим событием для философии математики: в научный обиход были введены числа, обладающие смысловой качественностью. Хотя Лосев сформулировал свое учение о числе еще в 1930-40-х годах, лишь в самом конце XX века оно стало доступно научной общественности. Почти через год после освобождения из лагеря, в августе 1933 года, с Лосева была снята судимость. Вот копия документа (с сохранением особенностей правописания), выданного ему, как обычно, с задержкой, лишь 19 сентября. «Управление лагерями, 1-ое отд. 19/IX–1933 г. № 81. Согласно постановлению ЦИК от 4/VIII-1933 за самоотверженную работу на строительстве Беломорско-Балтийского канала им. т. Сталина с Вас снята судимость и Вы восстановлены в гражданских правах. Основание: Постановление ЦИК СССР 4/VIII-1933 г. п. 2. За начальника 1 отд. ГУЛАГ ОГПУ Роспись (Шедвид) Печать ГУЛАГ 3 октября 1933 года». Только теперь путь в Москву стал свободен, и Лосевы возвращаются туда в октябре 1933 года. <…>
В предвоенные годы Лосев читает лекции по античной литературе в пединститутах Куйбышева, Чебоксар и Полтавы. Эти лекции пользовались огромной популярностью, а студенты из Куйбышева даже попросили Алексея Федоровича прислать им свою фотокарточку. Расставшись еще в годы военного коммунизма с такими атрибутами, как костюм, жилет, галстук, крахмальный воротничок и манжеты, Алексей Федорович «запросто» явился в 1939 году в знаменитое «фотографическое заведение» М.С. Наппельбаума на Арбате. Но фотограф отослал Алексея Федоровича домой, приказав ему тщательно побриться и экипироваться «по-буржуазному». На великолепно получившихся портретах (сразу видно – снимал настоящий фотохудожник!) Алексей Федорович красив, элегантен и необычайно одухотворен. Теперь одна из этих «парадных» фотографий украшает экспозицию «Дома А.Ф. Лосева» на Арбате. А в то время Лосевы жили еще на Воздвиженке, и вряд ли догадывались, что уже через два года именно Арбат станет их домом.
Печально знаменитый 1937 год, заполненный преподаванием в провинциальных вузах и работой «в стол», неожиданно принес и радостное событие: публикацию выполненного Лосевым перевода избранных философских сочинений Николая Кузанского, немецкого философа XV в., известного как «последний схоласт и первый гуманист». Алексей Федорович переводил Кузанского еще до ареста и даже написал специальную работу, посвященную анализу его трудов, но и перевод, и эта работа были изъяты при аресте философа в 1930 году. Можно предположить, что перевод, напечатанный в 1937 г., был выполнен заново уже после освобождения из лагеря. На этот раз труд Алексея Федоровича не пропал даром: книга увидела свет. Но издательство «Соцэкгиз» постаралось отравить эту радость. Издатели не только выбросили все комментарии Лосева и невежественно исказили перевод, но даже сняли имя переводчика с титульного листа. Тем не менее, эта была единственная «чисто философская» публикация Лосева за период с 1930 по 1953 г., то есть более чем за двадцать лет…

Стр: [1], [2], 3, [4], [5]

• Личные вещи

• Документы и фотографии

• Фотографии с открытия мемориальной экспозиции и памятника А. Ф. Лосеву /23.09.06/