Аксаков в своих публикациях представал перед общественным мнением как воинствующий защитник идей народности, в основе которых — сохранение ее живого начала, часто подвергавшегося вмешательству принудительного начала: закона, государственной власти. “Вообще, — писал он, —чрезвычайно опасно регламентировать извне какое бы то ни было живое начало. Есть явления, которые стоит только подчинить „уставу", чтобы подорвать в них всякую жизнь и силу”.
Он выступал против тех доктрин, которые требовали духовного поклонения “всякой сигнатуре закона, не вникая в его глубокое содержание”. Так, в статье “Доктрины и органическая жизнь” в духе умеренного либерализма он раскрывает свое отношение к государству как главному институту политической власти. Публицист испытывает к нему глубокое недоверие и считает, что общественные и личные интересы людей должны быть всегда выше любого политического института. “Государство, конечно, необходимо, но не следует верить в него как в единственную цель и полнейшую норму человеческую. Общественный и личный идеал человека стоит выше всякого совершенного государства, точно так, как совесть и внутренняя правда стоят выше закона и правды внешней” (Аксаков И. С. Доктрина и органическая жизнь // Полн. собр. соч.: В 7-ми т. М., 1886. Т. 2. С. 19).
В своей политической публицистике Аксаков большое внимание уделял проблеме взаимоотношения личности и общества. Личностное начало по славянофильской концепции, безусловно, поглощается народом, т. е. обществом (Аксаков идентифицирует понятия народ и общество). Личность—это “атом народного организма”, и только в обществе личность получает свое назначение.
Противопоставляя общество государству и любой политической организации, Аксаков наделяет его следующими признаками: во-первых, общество есть совокупная деятельность живых сил; во-вторых, общество не мертвый, закостенелый организм, оно постоянно обновляется за счет нового притока сил из народа; в-третьих, общество цельный организм с внешней, соответствующей ему государственной формой; в-четвертых, сила общества как явления политического, есть сила нравственная, сила “общественного мнения”, а следовательно, свобода слова, печати, свобода обмена мыслью есть политическая свобода.
Говоря о свободе печати как главной основе политической свободы, Аксаков писал: “Печать есть единственная арена, где при современном внешнем устройстве народного организма может раздаваться общественное слово…. Стеснение печатного слова… есть нарушение правильных отправлений общественного организма, есть умерщвление жизни общества, и следовательно, опасно для самого государства, допускающего та кое стеснение” (Там же. С. 45).
![]() |