3 | LOSEV-LIBRARY.RU

Генрих Гейне (13.12.1797, Дюссельдорф – 17.02.1856, Париж)

Высказывания. Страница 3.

Стр.: [1], [2], 3, [4], [5], [6], [7], [8]

Парижанки являются на свет со всеми пороками, но чудная фея придает всякому пороку прелесть и чары. Эта фея - грация.

Только дурные и пошлые натуры выигрывают от революции. Но удалась революция ил потерпела поражение, люди с большим сердцем всегда будут ее жертвами.

Видимое произведение гармонически выражает невидимую мысль, поэтому искусство жизни также является гармонией между поступками и нашим образом мыслей.

Люди - тщеславнейшие из созданий, а поэты - тщеславнейшие из всех людей. Оскорбивший тщеславие поэта повинен в двойном оскорблении величества.

Женщины опасны; красивые далеко не так опасны, как те, которые обладают умственными преимуществами более, чем физическими. Ибо первые привыкли к тому, чтобы мужчины ухаживали за ними, между тем как последние, играя на себялюбии мужчин и приманивая их лестью, приобретают больше поклонников.

Принято прославлять драматурга, умеющего извлекать слезы. Этим талантом обладает и самая жалкая луковица. С нею он делит свою славу.

Художник - это то дитя, о котором сказка рассказывает, что у него всякая слеза превращается в алмаз.

Цитаты из поэмы Генриха Гейне "Германия"

Ах, я забываю, что мы живем в крайне буржуазное время, и с сожалением предвижу, что многие дочери образованных сословий, населяющих берега Шпрее, а то и Альстера, сморщат по адресу моих бедных стихов свои более или менее горбатые носики. Но с еще большим прискорбием я предвижу галдеж фарисеев национализма, которые разделяют антипатии правительства, пользуются любовью и уважением цензуры и задают тон в газетах, когда дело идет о нападении на иных врагов, являющихся одновременно врагами их высочайших повелителей. Наше сердце достаточно вооружено против негодования этих лакеев в черно-красно-золотых ливреях. Я уже слышу их пропитые голоса: "Ты оскорбляешь же наши цвета, предатель отечества, французофил, хочешь отдать французам свободный Рейн!" Успокойтесь! Я буду уважать и чтить ваши цвета, если они того заслужат, если перестанут быть забавой холопов и бездельников. Водрузите черно-красно-золотое знамя на вершине немецкой мысли, сделайте его стягом свободного человечества, и я отдам за него кровь моего сердца. Успокойтесь! Я люблю отечество не меньше, чем вы. - (Предисловие. Гамбург, 17 сентября 1844)

Я никогда не уступлю французам Рейна, уже по той простой причине, что Рейн принадлежит мне. Да, мне принадлежит он по неотъемлемому праву рождения, - я вольный сын свободного Рейна, но я еще свободнее, чем он; на его берегу стояла моя колыбель, и я отнюдь не считаю, что Рейн должен принадлежать кому-то другому, а не детям его берегов. - (Предисловие. Гамбург, 17 сентября 1844)

Но вот я услышал немецкую речь,

И даже выразить трудно:

Казалось, что сердце кровоточит,

Но сердцу было так чудно!

То пела арфистка - совсем дитя,

И был ее голос фальшивым,

Но чувство правдивым. Я слушал ее,

Растроганный грустным мотивом.

И пела она о муках любви,

О жертвах, о свиданье

В том лучшем мире, где душе

Неведомо страданье.

И пела она о скорби земной,

О счастье, так быстро летящем,

О райских садах, где потонет душа

В блаженстве непреходящем.

То старая песнь отреченья была,

Легенда о радостях неба,

Которой баюкают глупый народ,

Чтоб не просил он хлеба.

Я знаю мелодию, знаю слова,

Я авторов знаю отлично:

Они без свидетелей тянут вино,

Проповедуя воду публично.

Малютка все распевала песнь

О светлых горних странах.

Чиновники прусской таможни меж тем

Копались в моих чемоданах.

Стр.: [1], [2], 3, [4], [5], [6], [7], [8]







'







osd.ru




Instagram