Согласно Лосеву, музыка есть жизнь и становление числа во времени, выраженные в звучании. Поэтому сущность музыки непосредственно проявляется во всех структурных проявлениях. Смысловую форму Лосев называет интенциональной. В рамках интенциональной формы Лосев выделяет три параметра: напряжение (напряженность), личная актуальность и оформление.
«Напряжение» Лосев относит к качественному состоянию музыкальной ткани, и, что характерно, оно практически синонимично таким внутримузыкальным проявлениям, как «тонус», «тон», «интонация» (в ее первичном смысле, отчасти сохраненном и в асафьевском понимании). Речь идет о некоем интегральном напряжении целостной интонации как становящейся структуры в ее гармоническом, мелодико-ритмическом, композиционном и других аспектах.
Принципы напряжения и оформления выражают, соответственно, качество самой музыкальной стихии и музыкального предмета.
Особенно важно понять значение введенных Лосевым понятий как инструментов постижения музыкальной сущности, имманентного смысла музыки. По сути, Лосев сделал один из первых опытов построения научной теории того, что принято называть музыкальным содержанием. Этот опыт не был продолжен ни самим Лосевым, ни тем более другими исследователями. Подытоживая кратко значение этого опыта, подчеркну, что им была создана система понятий, направленных на смысл, полагаемый самой музыкой. Указанные параметры выделяют и абстрагируют грани живой цельной интонации, понятой не только как структура, но и как становление, и действие, иными словами, выраженная жизнь всей полноты музыкального эйдоса.
4. Доклад канд. филос. наук А.Б. Шулындиной «Раздвоение “бытия” в интонационном складе трагической музыки».
В трагическом мироощущении, по А.Ф. Лосеву, находят отражение скрытые основы «построения» бытия, которые не могут не проявить себя и в культуре. Поэтому небезынтересным представляется анализ того, как описанные А.Ф. Лосевым внутренние, онтологические основы трагического отражаются в культуре, в частности, в музыке, в самом построении музыкального материала и его интонационности.
«Три плана» трагического мироощущения, которые мы будем в дальнейшем называть «субстанциальными основами» трагического, служат основой для «внешнего проявления» трагического в мире (а, следовательно, и в культуре). Такими «внешними» (и наиболее часто отмечаемыми) признаками трагического является наличие трагических конфликтов и их развитие во времени, что и формирует «трагическую ситуацию».
Именно музыка, по А.Ф. Лосеву, способна выражать трагическое мироощущение, то есть трагическую раздвоенность бытия (в том числе «план мирового хаоса») наиболее непосредственно, тогда как другие искусства по большей части отражают трагическое опосредованно, то есть через образы.
Для музыкального выражения трагического (как более или менее продолжительного, «длящегося» эмоционального состояния) композиторы всех эпох (по крайней мере, с эпохи барокко) чаще всего используют одновременное сочетание «экспрессивных» и «сдерживающих» музыкальных начал. В трагической музыке обычно явственно заметны два основных пласта: сочетание «обостренно-эмоциональных черт музыкального языка» (которое можно интерпретировать как отражение человеческого, «страдательного», «индивидуализированного» начала, выраженного в «человечески-теплых» интонациях) и «сурово-сдерживающих сил музыкального развития» (начало «сверхличное», или, точнее, «внеличное», которое является «неявным», скрытым в глубине музыкального материала).
Именно трагическая музыка представляется слушателям более глубокой и более совершенной – возможно, потому, что именно трагическая музыка передает онтологическое несовершенство существующего мира, в котором наряду с «видимым» есть «неведомое» и «невидимое», опасное и способное быть губительным для человека, но именно трагическая музыка несет и таинственные энергии «живых логосов бытия» те энергии, которые свидетельствуют о существовании иного бытия совершенства иного, горнего мира.
![]() |