Бюллетень. Номер второй.

Встречи с исследователями и презентации книг. /В.П. Троицкий/

Встреча с Алексеем Николаевичем Паршиным

12 мая 2005 г. гостем «Дома А.Ф. Лосева» был Алексей Николаевич Паршин, доктор физико-математических наук, член-корреспондент РАН.

О деятельности А.Н. Паршина на научном и историко-философском поприщах корот-ко рассказал ведущий вечера В.П. Троицкий. В математическом мире Алексей Николаевич хорошо известен как автор новых идей в теории чисел и теории Галуа, алгебраической геометрии, геометрии многообразий. На посту заведующего отдела алгебры Математического института имени В.А. Стеклова РАН он является преемником таких замечательных математиков, как Б.Н. Делоне и И.Р. Шафаревич. Своими комментариями к трудам Г. Вейля и Д. Гильберта он занял заметное место и среди историков математики. Давно и активно участвует А.Н. Паршин в изучении и публикации творческого наследия о. Павла Флоренского. Волнует его имяславская проблематика, о чем свидетельствует, в частности, послесловие к антологии «Имяславие» (М., 2002). Наконец, по инициативе А.Н. Паршина был организован и вполне успешно действует семинар «Русская философия (традиция и современность)». С некоторыми результатами разносторонней исследовательской деятельности А.Н. Паршина можно познакомиться по его монографии «Путь. Математика и другие миры» (М., 2002) и ряду недавних публикаций в периодических изданиях, например, по работе «Средневековая космология и проблема времени» (Вестник РХД, 2004, № 188). Названные издания были подарены автором в фонд «Дома А.Ф. Лосева».

В последовавшем далее почти часовом выступлении А.Н. Паршин рассказал о своем пути в пространстве «чистой» математики и, вместе с тем, в направлении, заданном русской религиозно-философской мыслью Серебряного века. Как признался А.Н. Паршин, огромное влияние оказало на него творчество трех мыслителей: великого немецкого математика Г. Вейля, о. Павла Флоренского и мало известного отечественного математика А.И. Лапина, ученика И.Р. Шафаревича и философа-самоучки. Довольно А.Н. Паршин остановился на двух сюжетах, развернутых в книге «Путь». Первый из них – о позитивном смысле известной теоремы Гёделя, которая позволяет приблизиться к пониманию платоновского умопостигаемого мира. Недавно в журнале «Вопросы философии» вышла статья с любопытным названием «Платонизм как зеркало русской идеи», в которой нас предупреждают, как опасно «заглядываться» в бездны платоновской идеи. А мне приятно, признался докладчик, что я смог сказать о Платоне что-то хорошее и конструктивное. Второй сюжет касается статуса истории философии и месте самой русской философии в нашей жизни. Этому специально посвящена работа автора «Русская религиозная мысль: возрождение или консервация?». На фоне известного издательского бума конца 1980-х и начала 1990-х годов теперь все очевиднее печальный факт: бума новой мысли, новых идей не последовало. И печалит не столько неприятие русской философской мысли со стороны ориентированных на Запад философов, скажем, того же М.К. Мамардашвили (мыслитель, что и говорить, крупнейший) или поклонников творчества Деррида. Больше печалит тот очевидный факт, что даже те, кто любит русскую философию, кто издает и комментирует труды, к примеру, Флоренского, Булгакова и других, даже те в большинстве своем сознательно дистанцируются от задач развития и обобщения результатов своих предшественников. Но тем самым остается прежним разрыв науки и веры, словно ничего не изменилось после того, как все искания перечеркнул 1917 год (а он во многом был подготовлен русским атеизмом еще ХIХ века). По моему глубокому убеждению, подчеркнул А.Н. Паршин, в русской философии существует огромное количество богатых научных идей, которые до сих пор не замечены, не развиты и многие из которых пришли из богословия, восходят к наследию Отцов Церкви. Чтобы не быть голословным, можно указать несколько перспективных тем и направлений: связь структур церковного богослужения и представлений о времени и вечности; философия имени в имяславии и пересмотр современных теорий языка; новая антропология и проблема «Я» (самое тонкое из сказанного здесь – в «Трагедии философии» С. Булгакова).

Закончил А.Н. Паршин, несколько полемизируя с В.В. Розановым, перефразировав высказывание из розановской переписки с К. Леонтьевым: не потому, что небо так устроено, мы верим в Бога, а потому, что каждый из нас должен умереть. Да, конечно: верить в Бога – потому, что все мы умрем; но еще и потому, что небо так устроено.

В ходе последовавшего далее обсуждения и вопросов к А.Н. Паршину затрагивались многочисленные важные проблемы, среди которых были следующие: создается ли что-либо новое в вечном мире платоновских идей; каково соотношение законов в науке и догматов в религии; взаимовлияния философского и литературного процессов; огромное противоречие между наукой и религией в вопросе об эволюции живого мира; соотношение циклического и линейного времени; платонизм и фундаментальное отношение к плоти, к телу. Надо признать, что дискуссия получилась интересной и временами даже рискованно острой.

Троицкий В.П. У нас в гостях Б.Н.Тарасов и А.Н.Паршин: