Иоганн Вольфганг Фон Гёте

Высказывания. Страница 3.

Cтр. : [1], [2], 3, [4]

Большое множество простых умов

Живет постройкой карточных домов,

Хотя при жизни даже самый стойкий

Доводит редко до конца постройку.

Борьба старого, устоявшегося, постоянного — с развитием, разработкой

и преобразованием всегда одна и та же. Из всякого порядка получается под конец педантизм; чтобы избавиться от последнего, разрушают первый, и так идет некоторое время, пока не замечают, что надо опять установить порядок.

Ведь действительное внимание в том и заключается, что оно мгновенно превращает всякую мелочь в нечто значительное.

Всё совершённое в своем роде должно выйти за пределы своего рода.

Душа и тело слиты нераздельно,

Так отчего же тесный их союз

Не оградил их от вражды смертельной?

Любовь — вещь идеальная, супружество — реальная; смешение реального с идеальным никогда не проходит безнаказанно.

Люди во все времена предпочитали сумерки ясному дню, а ведь именно в сумерках являются призраки.

Отличительное свойство человека — желать непременно всё начинать сначала...

Восприимчивость к хорошему и высокому редко встречается в людях, поэтому в повседневной жизни лучше держать эти соображения про себя и высказывать их лишь постольку, поскольку это необходимо, чтобы иметь некоторое преимущество перед другими.

Человек признаёт и прославляет лишь то, на что он сам способен, а так как самоё существование иных людей коренится в посредственности, они прибегают к хитроумному трюку: бранят на все лады то, что в литературе впрямь заслуживает порицания, хотя' и содержит в себе доброе зерно, дабы еще выше вознеслась посредственность, которую они восхваляют.

По-моему, величайшая беда нашего времени, когда никто не может достичь зрелости, — в том, что в каждую последующую секунду мы уничтожаем всё, что создали в предыдущую. Так исчезает день за днем, а мы живем кое-как, довольствуясь случайным, и не создаём ничего долговечного. Ведь даже газеты рассчитаны уже только на определённые часы дня. Кто бы что ни сделал, изобрел, сочинил, даже еще задумал, всё тотчас же становится достоянием гласности. Мы и радуемся, и страдаем только для развлечения окружающих. Вот и летит от дома к дому, от города к городу, от государства к государству и, наконец, от континента к континенту торопящееся наше время!

Странное дело, удивительное мастерство Вальтера Скотта в изображении деталей толкает его на ошибки. Так, в «Айвенго» есть сцена: ночной ужин в замке, входит какой-то незнакомец. Вальтер Скотт превосходно описывает его наружность, его платье, но совершает ошибку, описывая также его башмаки и чулки. Когда вечером сидишь за столом и кто-то входит в комнату, видны только его туловище и голова. Вздумай мы описать его ноги — в комнату ворвётся дневной свет и вся сцена утратит ночной колорит.

Ни одной деятельности, которая должна длиться долго и даже стать призванием и образом жизни, не следует начинать с празднования. Празднуй лишь то, что благополучно закончено; всякие же вступительные торжества исчерпывают охоту и силы, которые должны возбуждать наше стремление и сопутствовать нам в дальнейших наших усилиях. Из всех празднеств брачное наименее уместно, ибо оно более всякого другого должно бы проходить в обстановке тишины, смирения и надежды.

Кто может знать себя и сил своих предел?

И дерзкий путь заказан разве смелым?

Лишь время выявит, что ты свершить сумел,

Что было злым, что — добрым делом.

Кто болеет за дело, тот должен уметь за него бороться, иначе ему вообще незачем браться за какое-либо дело.

Что труднее всего? — То, что кажется тебе самым легким: видеть глазами то, что у тебя перед глазами!

Вначале было дело.

Не только мастерство:

Рука и глаз... Мозги важней всего.

Счастливейшему гению еще ни разу

Не удалось через инстинкт один

В свой идеал проникнуть сразу.

Слабости людей выдающихся особенно бросаются в глаза, а ведь хотелось бы, чтобы избранные натуры были их вовсе лишены.

Всё, что сейчас растет и распускается, чужие ли это дети, мои ли собственные — всё равно, но это жизнь, не правда ли, это жизнь? Что же еще может напомнить мне, что я есмь и каков я есмь?

Великие страсти подобны безнадежным болезням... А средства, которые могли бы от них исцелить, делают болезнь еще опаснее. Страсти — это пороки и добродетели, только усиленные.

Только человек, наделённый особой чувствительностью, может стать самым холодным и самым твердым. Он вынужден облачиться в твердый панцирь... Но панцирь этот часто становится ему в тягость.

Cтр. : [1], [2], 3, [4]

• Биография

• О личности Гёте

• О философских взглядах Гёте

• Библиография

• Наличие в фондах Библиотеки «Дом А.Ф. Лосева»

  

• Март

• Хронограф. 2007 г.