Бюллетень. Номер второй.

Календарь русской философии

История философии в лицах и датах. /Т.Г. Щедрина/

ПАМЯТНЫЕ ДАТЫ (по н.ст.)

МАРТ – МАЙ 2005

21 Марта – 85-летие со дня смерти Л.М. Лопатина

15 Апреля – 115-летие со дня рождения Н.С. Трубецкого

28 Мая – 110-летие со дня рождения П.Н. Савицкого

Трудное искусство памяти. (Вечер, посвященный Г.Г. Шпету)

Философ живет, пока его идеи находят отклик в научном и философском сообществе. Научные труды раскрывают нам интеллектуальное содержание его идей, но по-настоящему философским это содержание становится, будучи только экзистенциально прочувствованным, запечатленным в исторической памяти. Философ остается в памяти людей, которые читают и переживают его тексты, включают их в свой жизненный контекст: ссылаются на его работы, спорят с его концепцией и т.д. Таким событием – встречей экзистенциального и интеллектуального – стал вечер памяти выдающегося русского философа Густава Густавовича Шпета (1879–1937), организованный 5 апреля 2005 г. усилиями сотрудников Библиотеки ис-тории русской философии и культуры «Дом А.Ф. Лосева». На вечер собрались философы, ученые, литераторы, генеральный директор издательства РОСПЭН, выпустившего первый том собрания сочинений Шпета, присутствовали дочери Шпета – Татьяна Густавовна Максимова и Марина Густавовна Шторх, его внуки и правнуки.

Ведущая вечер доктор филол. наук Е.А. Тахо-Годи напомнила присутствующим о скорбной дате – о 70-летии со дня ареста философа весной 1935 г. К этой трагической годовщине и было приурочено заседание, объединившие в единое целое научные доклады, воспоминания, представление новых книг Шпета.

Философские и теоретические идеи Шпета приобретают особое значение в современ-ных философских и научных спорах, что было наглядно продемонстрировано в докладе доктора филос. наук, лауреата Государственной премии А.П. Огурцова (ИФ РАН). Он рассмотрел семиотические и герменевтические идеи Шпета в контексте современных дискуссий в гуманитарных науках и в философии языка. Высоко оценивая вклад Шпета в развитие семиотики, он попытался развить его методологические подходы и обратился к проблеме соотношения синтаксических и семантических элементов в семиотическом анализе. Огурцов критически проанализировал позицию Шпета, поставившего в центр своего методологического проекта слово (причем во всех его возможных обнаружениях), и эта полемически заостренная по своей сути интерпретация идей Шпета, осуществленная Огурцовым, вызвала оживленную дискуссию среди участников вечера.

Концептуальные построения Шпета не потеряли значимости и для решения совре-менных проблем методологии историко-философского исследования, и для осмысления дальнейших возможностей движения русской философии. Эта проблематика стала ключевой темой доклада доктора филос. наук Т.Г. Щедриной. В докладе отмечалось, что наиболее важным и актуальным сегодня становится вопрос о том, как отыскать связующие звенья, которые могут стать интегрирующими основами русской философии. Связующих звеньев может быть много (именно этот тезис лежит в основании методологической концепции Шпета). И сегодня, я думаю, это должно стать обязательным условием для полноценной интеграции и продуктивного продолжения традиции русской философии.

Для того чтобы отыскать эти необходимые для синтеза звенья, важно ощутить ту реальность, в которой работали русские философы. Надо увидеть истоки, таящиеся, как правило, в архивах, а не только в опубликованных работах. Обращаясь сегодня к архивам, мы обращаемся к интеллектуальной и экзистенциальной истории, к исторической реальности. В процессе исследования этой реальности становится очевидным, что и сама фигура Шпета-философа, и его идеи уникальны, поскольку он попытался по-своему осмыслить культурно-историческую специфику русской философии. Продуктивные методологические возможности, содержащиеся в идейном наследии Шпета, стали предметом монографии Т.Г. Щедриной «“Я пишу как эхо другого…”: Очерки интеллектуальной биографии Густава Шпета» (М.: Прогресс-Традиция, 2004. – 416 с.).

На вечере был показан фильм о жизненном и творческом пути Шпета. Выступала дочь Густава Густавовича – Марина Густавовна Шторх. В ее рассказе: и воспоминания о томской жизни с отцом, и маленькие штрихи к портрету Шпета – педагога и ученого в высказываниях А. Реформатского, К. Чуковского, Б. Горнунга, С. Голицына и других его учеников и современников. О работе над архивом философа рассказывала внучка Шпета Елена Владимировна Пастернак. Очень важную тему затронул в своем выступлении академик Сигурд Оттович Шмидт. Он заметил, что по рассказам его отца Отто Юльевича Шмидта, уже в 20–30 годы академическое сообщество не только признавало значимость семиотических идей Шпета, но и высоко оценивало его интеллектуальный вклад в развитие русской философии и науки.

Искусство исторической памяти, как мне представляется, состоит в том, чтобы, сохраняя экзистенциальную составляющую идейного наследия, не потерять его интеллектуальную содержательность. Поэтому так важно, что философские произведения Густава Шпета сегодня выходят из вынужденного долгого забвения. На вечере состоялась презентация первого тома сочинений Густава Шпета «Мысль и Слово. Избранные труды» (М.: РОС-СПЭН, 2005. – 688 с.). Т.Г. Щедрина – ответственный редактор-составитель – рассказала об основных принципах и методах работы над изданием и передала в Библиотеку «Дом А.Ф. Лосева» первый том собрания сочинений, а также свою монографию.

В связи с публикацией первого тома выступил исследователь и публикатор наследия Шпета канд. филос. наук И.М. Чубаров. Он затронул очень важные проблемы текстологического характера и высказал мысль о необходимости проблематизации архивного наследия русских философов (в данном случае Шпета).

В заключение презентации зам гл. ред. журнала «Вопросы философии», доктор филос. наук Б.И. Пружинин подчеркнул, что важнейшая задача для современных исследований в области русской философии состоит в эпистемологическом рассмотрении концептуальных схем русских философов. «Когда мы в достаточной мере осуществим эпистемологический анализ их наследия, то мы увидим, что идея общения – стержневая тема русской философии, вокруг которой вращается вся интеллектуальная жизнь России».

Эта мысль Б.И. Пружинина открывает нам новые интеллектуальные горизонты, по-скольку позволяет рассматривать русскую философию как своего рода интеллектуальную, культурно-философскую ткань, где каждый философ – нить, переплетающаяся с другими. А если немного отойти, отодвинутся и посмотреть на историческом расстоянии (то есть из нашего времени), «реконструировать», то оказывается очевидным, что у русской философии есть свой узор. Есть некоторая терминологическая основа, в которой работали и жили русские философы. И эта концептуальная основа должна быть сегодня проработана настолько, чтобы она могла быть осмыслена как некая понятийная структура русского философского сообщества. И тогда мы сможем соотнести это с мировой философией. Фигура Г.Г. Шпета в этом смысле очень показательна. Чтобы осмыслить значение шпетовских идей для современной науки, осознать его вклад в интеллектуальное богатство русской философии, необходимо вернуться в историю, шаг за шагом постигая трудное искусство исторической памяти.