Календарь русской философии

Троицкий В.П. «Один из самых современных философов…» (К 130-летию со дня рождения А.А. Мейера). /Страница 2./

Стр.: [1], 2

Так и повстречались. Общение их по объективным причинам не могло быть тесным и постоянным. Не было оно и долгим, поскольку примерно через год Лосевы покинули «Медвежку», получив не только досрочное освобождение, но и снятие судимости. Куда меньше повезло Мейеру и его спутнице, им досрочно (по т.н. зачетам) удалось освободиться только в начале 1935 года, но далее пришлось, теперь в качестве вольнонаемных, продолжать ту же, что и на Севере, гидротехническую работу на строительстве канала Москва – Волга. Сначала они трудились в Дмитрове, потом (в 1937 году) переехали в Калязин, откуда уже представилась возможность ездить в Москву и там, конечно, бывать у Лосевых.

Чудом уцелело несколько чрезвычайно интересных писем 1935 года, эта переписка Лосева и Мейера опубликована теперь в «Вопросах философии», № 3 за 2000 год (публикация А.А. Тахо-Годи и В.П. Троицкого). Конечно, в переписке сохранился лишь слабый материальный след, которого и вовсе могла не оставить (по суровому обыкновению эпохи) большая дружба двух гонимых философов, дружба, рожденная в лагере. О том, что она не только согревала родственные души, но и обещала значительные философские результаты, свидетельствует письмо Лосева (пятое в публикации), направленное Мейеру уже в 1939 году во время его болезни и содержащее, между прочим, точную и сжатую характеристику основных философских идей «позднего» Мейера. «Вы умели так убедительно говорить о жертве, о человеческой жизни и о всем мире как о жертве. Вам были известны вселенские “зовы” и “отклики”. Вы знаете тайну Слова и слов, которой пренебрег, по Вашему незабываемому изображению, Фауст. Вы поняли глубину “видимого мира”, написавши об этой “видимости мира” поразивший меня трактат. И вот эта жертва, эти зовы и отклики, эта тайна имен и эта явленность всего тайного нашим телесным очам, эта подлинная видимость тайны, – вот, дорогой Александр Александрович, Ваше учение и вот чего невозможно забыть», – писал Лосев.

Письмо нельзя читать без волнения, столько отчаяния перед лицом надвигающейся невосполнимой потери, столько признательности и подлинной нежности к недавнему собеседнику и совопроснику несет это послание. И еще необычайно интригующе звучит лосевская фраза, направленная и в ободрение другу, и как приглашение к усиленным размышлениям для современного историка отечественной мысли: «После Вашего выздоровления первым делом будет у нас фиксация всего того, что мы с Вами вместе передумали и перечувствовали, ибо, если бы мир узнал о том, что знаем мы с Вами, то этот мир изменился бы физически». К сожалению, у нас пока нет достоверных данных, по которым пристало бы с уверенностью судить о том действенном или, сказать осторожнее, действенным представлявшимся философском учении, которое «вместе передумали и перечувствовали» эти два мыслителя. Можно только строить предположения, опираясь на известные к настоящему моменту публикации их трудов, а заодно и удивляться, насколько все-таки закономерна оказалась их встреча уже не в физическом пространстве и на дорогах земных блужданий, но в пространстве духа и на путях поиска вечных истин.

Действительно, творчество Мейера и творчество Лосева долгое время развивались независимо друг от друга. Однако много общих ключевых проблем миропонимания они видели по сути сходным образом. Среди главных совпадений (и в главном – на уровне фундаментальных категорий) следует, прежде всего, указать отчетливое понимание и у того и у другого принципиальной жизнеустроительной роли Слова, Имени, Мифа. В целом же искания обоих, как представляется, вполне очерчены рамками религиозно-философской системы православного энергетизма.

Именно об этом и говорил на вечере в «Доме А.Ф. Лосева» В.П. Троицким. Далее выступил научный сотрудник ИНИОН РАН А.Г. Трифонов, в настоящее время закончивший подготовку к изданию обширного сборника трудов А.А. Мейера. В этой деятельности он явился прямым продолжателем дела, которое начал еще в условиях эмиграции А.И. Добкин, недавно скончавшийся, опубликовавший «Философские сочинения» А.А. Мейера в Париже в 1982 г. А.Г. Трифонов подробно рассказал об участниках и деятельности кружка «Воскресение», насколько это оказалось теперь возможным восстановить по архивам.

В завершение вечера А.А. Тахо-Годи поделилась воспоминаниями о К.А. Половцевой. До самой своей кончины Ксения Анатольевна поддерживала дружеские отношения с Лосевыми. Это была высокая дружба – их связывали не только пережитые вместе невзгоды, но и, конечно же, православная вера. «Меня всегда поражала ее независимость и какая-то прочность, величественность, хотя и была она среднего роста», – говорила А.А. Тахо-Годи о К.А. Половцевой (воспоминания А.А. Тахо-Годи о Ксении Анатольевне печатаются в этом же выпуске «Бюллетеня»).

Мы, к сожалению, мало знаем о «круге А.Ф. Лосева» в 1920–30-е годы, а ведь там, кроме Мейера и Половцевой, было еще столько интересных имен, ныне незаслуженно забытых – Аза Алибековна упомянула для примера о литературоведах И.П. Аничкове и В.Л. Комаровиче, философе Я.М. Букшпане, правоведе М.С. Фельдштейне и др. По возможности восстановить этот «ускользающий контекст» является, конечно, важной задачей современных исследователей.

Стр.: [1], 2

Календарь русской философии