Юрий Михайлович Лотман.

Последнее интервью Ю.М. Лотмана (Человек. – 1993. - №3)НА ПОРОГЕ НЕПРЕДСКАЗУЕМОГО. Страница 2.

Стр. : [1], 2, [3], [4], [5]

- Легкого времени нет. Как писал Карамзин, что хорошо для дурачков - это поздний Карамзин, его интонация... что хорошо для дурачков, недурно и для воришек, а нам-то, князь, что?.. Человеку, который мыслит, и человеку, который имеет совесть, не может быть и не будет легко. Он все время находится, с одной стороны, под властью сомнений, а, с другой стороны, - под властью раскаянья. И он не ищет виноватых с подтекстом: а я-то прав... Тот же Карамзин писал про разницу между умными и глупыми... это в стихах, но я перескажу их в прозе... Умник полон недовольства собой, а дурак думает: меня ли не любить? Конечно, за многое многих можно обвинять, но начинать надо с себя. Если же люди, обвиняющие когото, предполагают, что сами они только жертвы и сами они абсолютно правы, о чем с ними говорить? Они останутся такими всегда) у них никогда не будет болеть совесть, потому что они - жертвы... Им что-то недодали... Они не будут мучиться собственной глупостью, потому что считают себя умными, они не будут мучиться чужими страданиями, потому что считают, что страдают больше других. Дай им Бог и дальше так жить... а мы рернемся к нашему вопросу...

- О судьбе вашей тартуско-московской школы семиотики, ее истоках и, как принято говорить, перспективах развития...

- Дело в том, что это направление возникло в силу каких-то случайностей, которые, однако, в истории культуры повторяются. Между прочим, в культуре, как в биологии... Скажем, в природе вдруг по не очень понятной причине все заливают муравьи... происходят какието такие взрывы... Тоже самое в культуре. Глухая пора бывает, пастернаковская глухая пора... и вдруг выплескиваются талантливые люди... В тот период, когда создавалась тартуско-московекая школа, на поверхность выплеснулась целая волна гениальных людей. Многих из них уже нет... Не всегда, конечно) гениальные возможности дают гениальные результаты, это сложный процесс. Но в тот период пульс культуры как бы забился в этой сфере. И, пожалуй, самое поразительное было - обилие блистательных умов... Постфактум разбирать, кто сделал больше, бессмысленно. Другое дело, что заложенный общими усилиями потенциал еще не исчерпан. Мы пережили некоторый период, когда старые, исключительно плодотворные в своих истоках научные идеи дали то, что они могли дать. Продолжение и в науке, и в культуре всегда есть отрицание. Нельзя продолжать, держась за готовые формулы. И, я думаю, сейчас мы переживаем период отрицания, который необходим и, по-моему, плодотворен. Мне кажется, мы уже близки к большому научному взрыву. Трудно сказать, каким он будет, но все-таки можно предполагать, что сведется он вот к чему...

Если не брать во внимание очень далекий античный период, а взять только нашу ближайшую историю, то мы стоим в Европе на Ренессансе и на XVIII веке. Это пространство, когда наука резко обогнала технику, и в результате техника тоже пошла вверх. Но разница между наукой и техникой в том, что техника (блестящий пример - Жюль Верн), техника делает предсказуемое. Еще не изобретено, но будет изобретено. И поэтому есть некая правда в том, что имена великих технических изобретателей мы забываем. Фактически не он, так другой сделает какой-то элементарный, адекватный технический шаг. В науке и в искусстве - дело другое. Искусство, в частности, идет по многим дорогам. И если бы в раннем возрасте - о чем страшно подумать - умерли Гете или Пушкин, никто не написал бы этих произведений. И разговор, что написали бы что-нибудь адекватное, - пустой. В искусстве адекватного нет... Это сфера непредсказуемого.

В чем особенность того, что, например, сейчас интересует нас в Тарту? Мы стремимся ввести непредсказуемость в область науки. До сих пор наука занималась причинно-следственными связями, оставляя непредсказуемое, случайное за своими пределами. Это необходимый этап, но это не конец. Таким образом, мы видим новый процесс. Он более живой, динамичный и в большей степени, между прочим, адекватно отражается в искусстве. Отсюда, как мы полагаем, и взгляд на искусство меняется.

Когда-то Державин, хотя сам он был исключительно непредсказуемый поэт, поэт блестящих абсурдов, уронил такую фразу: "Поэзия, она чудесна, приятна, сладостна, полезна, как летом вкусный лимонад". Это высказывание - противоречащее ему самому, что, конечно, не противопоказано гениальности. Но на самом деле искусство, и не только оно, некоторые другие сферы культуры тоже, вводят нас в область непредсказуемого. И решать, как это решала классическая наука XVII-XVIII веков, что область непредсказуемого за ее пределами, и вообще за пределами науки, мы сейчас не можем. При этом совершенно иное место отводится искусству. До сих пор многие смотрели на него как на периферию для тех людей, которые не могут, не способны заниматься более точными вещами, строить эффективные машины... Так пускай пишут стишки... Мы переходим на другой взгляд: искусство как экспериментальная сфера сознания. Экспериментальная сфера, которая занимается игрой - сложными процессами переплетения случайного и неслучайного...

- Юрий Михайлович, в работе о роли случайных факторов в истории культуры Вы приводите гениальную пушкинскую фразу: не говорите - иначе нельзя было быть... Ум человеческий не пророк...

- Ум человеческий не пророк, а угадчик, он видит общий ход вещей, но невозможно ему предвидеть случая...

- Сейчас же, наоборот, все берутся пророчествовать и предсказывать, предопределяя не только события, но даже исторические лица. Может быть, в самом деле наука вышла на тот уровень, когда именно предвидение, предсказуемость, прогнозирование будущего играют все большую роль? А "исходные данные" позволяют Вам, например, как ученому судить с большой вероятностью о характере грядущего времени, культуры?..

Стр. : [1], 2, [3], [4], [5]

• Биография

• Библиографический указатель трудов, _опубликованных_на_русском_языке

• Список печатных трудов Ю.М. Лотмана

• Статьи и докдады о Лотмане и его творчестве

• Ю.М. Лотман в Интернете

• Наличие в фондах Библиотеки «Дом «А.Ф. Лосева»

• Высказывания