Философский след

Машина «Десятилетие»
(заметка к истории русской философии)

Мне давно хотелось разобраться и внести хоть какую-то ясность в один вопрос, связанный с творческим наследием о. Павла Флоренского. Частенько в последнее время приходилось встречать в разных публикациях и выступлениях – особенно тех, где справедливо подчеркивался энциклопедизм и разнообразие интересов и занятий Флоренского, – интригующее упоминание о некой «необычайной машине», которую он изобрел, говорят, в 1927 году и каковую торжественно нарекли, в честь годовщины Октябрьской революции, машиной «Десятилетие». Может быть, это и есть та самая – загадочная и неведомая – конструкция, которую (в иных публикациях, не буду называть имен их авторов) объявляли прототипом современного компьютера? – Так мне, во всяком случае, поначалу хотелось предполагать.

Впрочем, хоть и с известной долей осторожности, можно заранее возразить, что машина «Десятилетие» вряд ли могла быть цифровой, т.е. построенной на дискретной математике (современные компьютеры – это цифровые вычислительные машины), поскольку П.А. Флоренский занимался теорией и практикой конструирования именно аналоговых вычислительных устройств. Об этом свидетельствует хотя бы известная работа о. Павла, «Физика на службе математики[е]» (1932). Образец такого устройства можно было увидеть в декабре 2012 г. на большой (впечатляющей, даже грандиозной) выставке раритетов «Отец Павел Флоренский – русский Леонардо» в Мультимедиа Арт Музее на Остоженке: впервые здесь представлялся вот этот прибор для решения алгебраических уравнений и интегрирования, конструкция 1922 года.

Авторитетное упоминание о «юбилейной машине» Флоренского найти не трудно: оно содержится не где-нибудь, а в знаменитой «Истории русской философии» Н.О. Лосского, в самом начале большой главы (главы 14-й), посвященной творчеству отца Павла Флоренского. Читаем нужное место: «Флоренский был полиглотом, в совершенстве владевшим латинским и древнегреческим и большинством современных европейских языков, а также языками Кавказа, Ирана и Индии… В 1927 г. он изобрел необычайную машину, которую большевики назвали «Десятилетием» в честь Х годовщины советской революции…» (Лосский Н.О. История русской философии. М.: Советский писатель, 1991. С. 201). Без труда обнаруживается, что автор «Истории» излагал здесь не собственный текст, но цитировал точно указанный первоисточник – статью «Русский Леонардо да Винчи в концентрационном лагере» некоего В. Филистинского, которая, в свою очередь, была опубликована в городской газете «За Родину», как сказано, «в дни оккупации немцами Пскова» (с. 200). Еще заметим попутно, что немного ниже по тексту указанный писатель почему-то назван немного иначе – Б. Филистинский. Странно, но редакторы перевода «Истории русской философии» – с английского языка на русский (как известно, «История» была впервые издана в Нью-Йорке в 1951 году по-английски), – эту несообразность никак не прокомментировали, но зато в конце всей цитаты «из Филистинского» весьма скрупулезно отмечено, от редакции: «Цитата дается в переводе с англ. яз.» (с. 202; как будто вся остальная «История» с английского языка не переводилась?).

Итак, о машине «Десятилетие» первым рассказал, получается, некий Филистинский. Он же, кажется, едва ли не первым запустил в оборот – ставшее ныне популярным – величание Флоренского «русским Леонардо да Винчи». Зная, еще заметим, насколько критически относился отец Павел к Возрождению как типу миросозерцания, следовало бы, конечно, признать такую «номинацию» не слишком удачной. А с Филистинского (неведомого журналиста, когда-то кормившегося при какой-то оккупационной газетенке) нам, видимо, больше взять нечего.

И все-таки недавно (без особых надежд на какой-либо серьезный результат) мне захотелось еще расспросить Всемирную Паутину. На очевидный запрос «машина десятилетие филистинский» Сеть принесла уже знакомую информацию: таковы были отсылки к известному месту «Истории» Лосского, разумеется, в русскоязычной версии. Ничего нового. Волей-неволей, пришлось заняться собственно поиском вокруг имени-фамилии Б. (В.) Филистинский. И здесь подстерегала большая неожиданность. Во-первых, это имя быстро обросло «плотью»: предстает довольно известная фигура, Борис Андреевич Филистинский (1905–1991), псевдоним Борис Филиппов, писатель, активный издатель (в эмиграции), да – коллаборационист в годы Великой отечественной войны, даже собственно к истории русской философии имел некоторое отношение (одно время, учась в Питере, входил в религиозно-философский кружок С.А. Аскольдова, за что был арестован в 1927 году), и т.д. Во-вторых, и это главное, – многие его труды теперь легко найти в Сети; видно, нашлись у этого писателя современные почитатели и исследователи. В наличии, пожалуйста, и та самая газетная статья, которую так активно использовал Николай Онуфриевич: вот многословный заголовок «Человек, без которого Советы не могли обойтись. Павел Флоренский – глубокий мыслитель и изобретатель. – Русский Леонардо-да-Винчи в концлагере», публикация в газете «За Родину», Псков, № 247(342), 22 октября 1943 г., подписано – Б. Филистинский.

И вот какое находим здесь искомое утверждение, оно… оно совсем о другом «десятилетии» у Флоренского: «В 1927 году им изобретено какое-то совершенно исключительное незастывающее машинное масло, названное большевиками в честь десятилетия советской власти – деканитом». Осталось прибавить, что тот же автор высказался о Павле Флоренском еще в одной публикации (журнал «Для Всех», Рига, № 1, январь 1944 г.), фактически повторив псковскую статью, в точности воспроизведя и пассаж о «деканите». Такая интересная история выходит, подчеркнутая, можно сказать, дважды.

Итак, машины «Десятилетие» – не было и нет. А есть – не машина какая-либо, тем более, не вычислительная машина и не цифровая, но – машинное масло! Масло, ойл. Правда, действительно (т.е. по версии господина Филистинского) названо оно, за особые свойства, в честь десятилетия Советской власти. Тут нужно заметить, что появление в нашей истории сюжета с маслом вполне или даже полностью укладывается в реальную биографию о. Павла: в 20-х годах он действительно много занимался именно материаловедением, искусственными смолами и маслами, диэлектриками, полупроводниками…

Остается еще вопрос к Н.О. Лосскому. Вроде бы получается, что именно со страниц его «Истории» стартовала и стала кочевать из одной публикации в другую эта легенда о чудо-машине. Но для окончательной ясности и формулировки упреков следует, естественно, свериться с оригиналом его работы – обратиться к книге: Lossky N.O. History of Russian philosophy. New York, International Universities Press, 1951. Pp. 416; London, George Allen and Unwin Ltd, 1952. Нужная нам глава «Father Pavel Florensky» находится здесь на страницах 176–191.

И вот знакомая нам цитата из Филистинского, данная здесь, конечно, в переводе на английский: «… In 1927 he invented some quite extraordinary non-coagulating machine oil which the Bolsheviks called ‘dekanite’ in honor of the tenth anniversary of the Soviet revolution…» (p. 177, пользуемся ресурсом: https://ru.scribd.com/doc/78575607/5/N-LOSSKY). Никаких сомнений: в работе Лосского, в оригинале, фигурирует «незастывающее (несгущаемое) машинное масло».

Одним словом, все претензии – к нашим товарищам, причастным к русскоязычной версии «Истории русской философии», и только к ним... Так распространять философскую классику «в переводе с англ. яз.» тоже надо суметь.

Вернуться в раздел "Философский след"