Бюллетень. Номер девятнадцатый.

К.В. Зенкин. А.Ф. Лосев о понятии художественного стиля [1]

Стиль — фундаментальная категория искусствоведения и эстетики, он вполне материален, прекрасно ощущается и опознается, но с колоссальным трудом поддается теоретическому осмыслению. В существующих многочисленных определениях стиля фиксируются совершенно разные стороны художественного текста. Как философ, филолог и музыковед А.Ф. Лосев дал образцы наиболее всестороннего и глубокого рассмотрения стиля.

В работе «Некоторые вопросы из истории учений о стиле» [2] применен метод эмпирического изучения всех возможных смысловых нюансов слова «стиль». Для этого ученый начинает обзор с наиболее простых и употребимых определений (в словарях и энциклопедиях) и лишь затем переходит к истории теорий стиля. Такой метод представляется оптимальным в гуманитарных исследованиях, ибо позволяет, прежде чем дать определение с точки зрения научной теории, исследовать все нюансы бытования слова в живой практике. Ведь словари и энциклопедии дают как раз самое расхожее понимание явлений и довольно редко касаются изощренного теоретизирования. Все это открывает возможность увидеть в словарных определениях всю многозначность и богатство внутренней формы слова. И лишь после этого Лосев делает исторический обзор важнейших теорий стиля — это уже следующий уровень исследования, переходящий от «собирания материала» к истории его изучения и осмысления.

В главной работе о стиле —«Теория художественного стиля» [3] — эта категория помещается в широчайший понятийный контекст. Здесь Лосев прибегает к приему, хорошо известному по его фундаментальной работе «Диалектика мифа» [4]: приему сочетания апофатических и катафатических определений. Как видим, данный метод применяется Лосевым не всегда, а лишь в связи с категориями особой смысловой наполненности и сложности (в этом отношении стиль действительно сродни мифу). От отрицательных («апофатических») определений (художественный стиль не есть ни образ, ни идея, ни форма, ни содержание произведения) Лосев переходит к положительным, выделяя в стиле черты дохудожественные и художественные, доструктурные и структурные, эстетические, идеоло-ические и т.д. Примечательно, что Лосев резко различает стиль и образ, стиль и идею, стиль и форму, стиль и модель. Однако, говоря о соотношении стиля с художественными образом, идеей, формой или моделью, Лосев отмечает, что сближение с данными понятиями стиля не так уж и плохо, иными словами, категория стиля понимается ученым как чрезвычайно близкая всему тому, что определяет художественный смысл и создает специфику художественности. Фиксация художественных и структурных черт стиля не вызывает особых вопросов: художественное Лосев связывает с созданием выразительной формы, а структурное — со стилем как принципом конструирования. Дохудожественное также достаточно понятно: почти любое произведение литературы, кино и изобразительных искусств имеет свои жизненные прообразы.

Особого объяснения требует идея Лосева о доструктурных, или надструктурных чертах художественного стиля, иными словами, о такой стороне стиля, в которой отсутствует какая-либо раздельность, расчлененность на элементы и компоненты. Речь идет о самой специфике прообраза, только не из жизни, а — первообраза художественной формы. По Лосеву, вся специфика художественного заключена в совершенной адеквации выражающего и выражаемого, идеи-образа и материальных средств его воплощения [5]. Здесь, с одной стороны, явно чувствуется влияние неоплатонической парадигмы, полностью разделяемой Лосевым в ранних работах 1920-х годов. Поэтому его первообраз сродни неоплатоническому Единому, сводящему всю полноту бытия в одной неделимой точке. С другой стороны, в отличие от неоплатоников и в соответствии с гуманитарными течениями ХХ века (Анри Бергсон) Лосев понимает художественный прообраз как постепенно растущий вместе с самой формой, иными словами, как процесс. Таким образом, наиболее ощутимое в искусстве — стиль — неразрывно сопрягается с самым неуловимым и эфемерным понятием творческого процесса — с первообразом.

Сам же стиль выступает, с одной стороны, как «принцип конструирования всего потенциала художественного произведения», как существенная часть творческого «задания» (а значит, как существенная грань первообраза), а с другой, — как результат конструирования и грань завершенной формы.

В отличие от первообраза, стиль не связан с одним конкретным произведением; он предстает как идейно-образное и языковое «поле», как некая первохудожественная стихия.

Первое положение лосевского определения художественного стиля («стиль — принцип конструирования...») нацеливает на процессуально-креативную ипостась стиля, на понимание стиля как своего рода «словаря» или «языка» некоей системы образов-идей (эйдосов), однако без признаков организации в одно целостное высказывание (частным случаем которого может выступать художественное произведение), без оформленности в виде ощутимого готового результата — формы. Стиль, таким образом, есть потенция формы и потенция смысла произведения.

Следующий, второй пункт лосевского определения стиля как раз и фиксирует потенциальность, но уже как бы с другой стороны: «стиль — принцип конструирования всего потенциала художественного произведения...». По сути дела речь идет о принципе конструирования самого художественного произведения, однако Лосев не удовлетворяется этой простой и ясной формулировкой и явно старается сказать что-то сверх того, употребляя такие выражения (применительно к произведению), как «мощь», «толща», «глубина», «полнота», «цельность», «богатство» и т.д. [6] И в итоге все перечисленные определения Лосев обобщает понятием «потенциал художественного произведения». Но почему это именно потенциал? Значит, речь идет не просто о художественном смысле, но тут же акцентируется такая специфика искусства, как развитие и новая жизнь его смысла в истории. Стиль, таким образом, как бы «заряжен» смысловым развитием, ростом, он — потенциален и поэтому произведение, при всей его завершенности, тоже содержит в себе не сразу раскрываемые смысловые потенции.

Прибавив третий элемент лосевского определения, получим следующее: стиль «есть принцип конструирования всего потенциала художественного произведения на основе его тех или иных надструктурных и внехудожественных заданностей и его первичных моделей, ощущаемых, однако, имманентно самим художественным структурам произведения» [7]. Здесь речь идет о той нераздельности собственно художественного и нехудожественного в искусстве, которое возникает, по Лосеву, с момента зарождения первообраза.

Таким образом, соотнося тексты Лосева 1970-х и 1920-х годов, возможно сделать вывод о понимании стиля как развертывания (эманации) первообраза, как своеобразного эйдетического художественного мира (эйдос — тождество идеи и формы), который еще не обязательно достигает оформленности в произведение, но обеспечивает его полноценную художественную жизнь и получает в нем полное воплощение.

[1] Статья написана при поддержке РГНФ, грант № 14-03-00376.

[2] Лосев А.Ф. Некоторые вопросы из истории учений о стиле // Лосев А.Ф. Проблема художественного стиля. Киев: «Collegium», «Киевская Академия Евробизнеса», 1994.

[3] Лосев А.Ф. Теория художественного стиля // Лосев А.Ф. Проблема художественного стиля. Киев: “Collegium”, “Киевская Академия евробизнеса», 1994.

[4] Лосев А.Ф. Диалектика мифа // Лосев А.Ф. Миф. Число. Сущность. М.: Мысль, 1994.

[5] Лосев А.Ф. Диалектика художественной формы // Лосев А.Ф. Форма. Стиль. Выражение. М.: Мысль, 1995. С. 110.

[6] Лосев А.Ф. Теория художественного стиля. С. 219.

[7] Там же. С. 226.

Содержание Бюллетеня