Бюллетень. Номер девятнадцатый.

Семинар «Русская философия».
Заседание № 110 (20 марта 2014 г.)

Дом русского зарубежья им. А. Солженицына

Докладчики: Александр Владимирович Марей (НИУ ВШЭ), Андрей Александрович Тесля (Тихоокеанский государственный университет, г. Хабаровск).

Тема доклада: «Власть» и «народ» в интеллектуальной традиции средневековой Кастилии / у поздних славянофилов: различия и сходства.

Председательствующая: А.И. Резниченко.

Участвовали: около 30 человек; регистрация участников не проводилась.

Из выступлений и обсуждений: 1. Во вступительном слове А.И. Резниченко обосновывался общий замысел предлагаемого (на первый взгляд, неожиданного) сопоставления двух подходов к экспликации понятий «власть» и «народ» в истории идей. 2. В своем выступлении А.В. Марей показал, как о власти и народе думали на Пиренеях, в королевстве Кастилии и Лиона, когда по велению короля Альфонсо Десятого Мудрого (ХIII век) разрабатывался величайший правовой документ того времени — «Семь партид». Король хотел стать выдающимся законодателем, и потому свод права, впервые выпускавшийся на кастильском языке, должен был быть сравним с латинским Юстиниановым кодексом (отсюда и подражание семи частям-разделам «Дигест» Юстиниана). «Партиды» в дальнейшем играли важную роль в укреплении испанского государства, использовались в правовой практике Нового Света, и авторитет кодекса сохранялся практически до наших дней. «Партиды», вобравшие в себя идеи аристотелизма (трактат Аристотеля «О душе» составил базу для описания должных отношений народа к королю) и арабских комментаторов, платонизма, а также Фомы Аквинского и др., в итоге образовали уникальную правовую и философскую утопию. Власть в «Партидах» задавалась как тип отношений между людьми, отсюда и фиксировалась универсальная триада: король (властвующий) — власть — народ (подвластные). Король, занимающий место Бога на земле, призван прежде всего совершать всеобщий суд, он — «сердце, голова и душа народа», предстает как необходимая часть народного тела. Здесь видно принципиальное отличие идеологии «Партид» от англосаксонской и французской моделей, где король предстает сразу в двух «природах». Народ «Партид» находит свое завершение и совершенство именно в короле, а король предстает не как абсолютный властелин, но как органическая частьцелого. 3. В свою очередь, А.А. Тесля, сосредоточившись на материале русского славянофильства, говорил не только о должном, но о сочетании (и, временами, противопоставлении) должного и сущего в истории философии права. Предпринятый докладчиком обзор охватил:

• изначальную концепцию М. Погодина о власти и народе (народ как пассивный материал для воздействия власти), ввиду его очевидного влияния на становление идеологии славянофилов;

• славянофильскую концепции раннего А.С. Хомякова, где народ еще вполне «погодинский» («быть русским означает претерпевать власть царя»);

• идейный сдвиг, в дальнейшем, у И.И. Киреевского, который заговорил о народе как движущем элементе истории;

• развернутую логику народности у позднего Хомякова;

• концепцию власти и народа у К.С. Аксакова, где народ — субстрат, данность в истории, «земля» (земское дело) выступает как явление народа (через «землю» мы народ «угадываем»), а государство — это соблазн, искушение формой, и необходимо различается «правда внешняя» — правда государства, формы, и «правда внутренняя» — моральный закон, чуждый формулировкам;

• последующее акцентирование в публицистике на соотношение свободы слова и свободы мнений (что — вне государства), и моменте субъектности отношения власти и народа, в историзме;

• развитие К.С. Аксаковым представления о триаде общество — народ — государство, где общество выступает как посредник и как народное самосознание;

• историю общественного движения по расширению самой действенности общества в 1860–80-е годы (критика привилегий дворянства, земское движение, выявление положительного начала во «внешнем законе» и ценности права) с утратой при этом всякой конкретики в понятии «народа» и «народности».

4. Среди вопросов, обсужденных после двух докладов, отметим некоторые, относящиеся как к «Партидам» (народная активность в «Партидах» предусматривается? — да, активность народа представлена, и она направляется в сторону обожаемого короля; как сочетается король-судия и общее благо? — сочетаются, вплоть до отождествления, иначе вместо короля предстает совсем иное — тиран), так и к славянофилам (какова роль монарха у славянофилов? — в общем и целом, он призван олицетворять должный, идеальный порядок вещей; речь о самодержавии, как моральном начале и одновременно начале государственности? — да, но при этом главенствует представление о власти как начале зла; есть ли западные источники славянофильства в философии права? — да, прежде всего немецкие романтики, особенно бр. Шлегели и Фихте с Шеллингом, для случая Хомякова следует прибавить еще английских романтиков). Как отметил А.В. Марей, следует зафиксировать фундаментальное различие в отношении к власти в Средние века и у славянофилов: для средневековых мыслителей власть — от Бога, потому «зло власти» немыслимо.

Содержание Бюллетеня

Семинар «Русская философия». Хроника: октябрь 2013 г. — май 2014 г.