Бюллетень. Номер шестнадцатый.

ИССЛЕДОВАНИЯ И ПУБЛИКАЦИИ. III

А.Ф. Лосев

Из воспоминаний о В.О. Нилендере

С В.О. Нилендером я познакомился в 1911 г., когда я поступил в М.Г.У. на отделение классич<еской> филологии. В то время В.О. Нилендер либо уже закончил университет и приходил на интересные для него занятия (тогда это разрешалось), а, может быть, был на последнем курсе[6]. Уже в это раннее для себя время он был и настоящим научным работником и деятелем литературы. Научная деятельность его выразилась в том, что в 1910—11 гг. вышли его «Фрагменты Гераклита» с греческим текстом, с русским переводом, комментариями и библиографией[7]. Кроме того, В.О. Нилендер уже в то время был членом редколлегии журнала «Труды и дни». У него было обширное знакомство с кругом символистов. В Москве не было ни одного символиста, с которым он не был бы в приятельских отношениях. Лично меня он познакомил с Вяч. Ивановым для консультации по одной филологической работе[8], поскольку сам В. Иванов был доктором германского университета и учеником Момсена[9]. Я хорошенько не знаю, какие документы из этой эпохи остались в архиве В.О. Нилендера; однако разного рода письма, записи и записки, повестки заседаний, тезисы докладов самого В.О. Нилендера и его приятелей несомненно должны были оставаться в архиве покойного.

Как страстный любитель книги и сын директора гимназии[10], он уже тогда имел огромную библиотеку, которую неизменно пополнял. В этой библиотеке были такие уники, которых нельзя было найти во всей Москве. Однако, тем, кто будет знакомиться с архивом В.О. Нилендера, нужно оставить всякую надежду на получение не только редких, но и вообще каких бы то ни было книг, принадлежавших В.О. Нилендеру. Дело в том, что во время революции он несколько раз менял место своей службы и в связи с этим менял свою квартиру, а это всегда приводило к гибели многих книг. Так, он мне сам говорил, что при переезде с Ваганьковского пер<еулка>, из дома, принадлежащего Ленинской биб<лиоте>ке, на Метростроевскую, у него бесследно погибло два автомобиля с книгами. Кроме того, в период Отечественной войны В.О. Нилендер сильно нуждался и по необходимости должен был ликвидировать многие ценные книги.

Мне кажется, что архив В.О. Нилендера, если только этот архив остался в целости, интересен документами из тех двух областей греческой литературы, которыми он занимался целую жизнь. Первая область — это греческая классическая лирика. Я сам видел у него целый том тщательно подобранных материалов из этой области[11], снабженных к тому же предисловием мирового знатока классической филологии, академика Ф.Е. Корша[12]. Что переводил сам В.О. Нилендер в этом огромном собрании я хорошенько не помню[13]. Но помню только одно: фрагменты Архилоха были переведены лично им и притом целиком, так что иной раз у него возникала мысль об отдельном издании Архилоха[14]. Но тут его перебил В.В. Вересаев, которому удалось, несмотря на тяжелые для классической филологии времена, полностью издать Архилоха и Сафо[15]. Если перевод Архилоха, сделанный В.О. Нилендером, сохранился, его нужно обязательно поберечь и при первой же возможности издать. Во всяком случае, это будет большим достижением советской науки. Относительно переводов В.О. Нилендера я могу с полной ответственностью сказать, что если они и не везде обладают большой художественной высотой, то, во всяком случае, они настолько близки к греческому подлиннику, что других, подобного рода, переводов с греческого в нашей литературе назвать невозможно.

Другая область, которой В.О. Нилендер интересовался целую жизнь, — это греческая трагедия. Еще в 20-ых гг. совместно с известным символистом и тоже филологом-классиком Сергеем Соловьевым он издал «Скованного Прометея» Эсхила[16] и «Трахинянок» Софокла[17]. В 30-ых гг. совместно с С.В. Шервинским он издал I-ый том трагедий Софокла, куда вошли «Антигона», «Эдип<->царь» и «Эдип в Колоне»[18]. II-й т<ом> этого издания не был напечатан, потому что В.О. Нилендер и С.В. Шервинский резко разошлись во взглядах на переводческие методы, и в дальнейшем С.В. Шервинский печатал Софокла уже единолично. Что же касается В.О. Нилендера, то в конце 40-ых и начале 50-ых гг. он напечатал «Электру» Софокла[19]. Об остальных же трагедиях Софокла вопрос у В.О. Нилендера уже не ставился. Но я заговорил о Софокле не ради указания на нилендеровские переводы.

Дело в том, что будучи по натуре большим энтузиастом-литератором, он никогда не ставил своей целью обязательно создавать какие-нибудь большие научные труды из области классической филологии. Но с конца 30-ых гг. он<, >как раз наоборот, стал больше увлекаться именно научно-филологической работой. В самом начале 40-ых гг., во время Второй <мировой> войны, он защитил кандидатскую диссертацию на тему: «Электра Софокла и ее метрика». В метрике, т.е. в стихосложении, В.О. Нилендер всегда понимал очень много; и можно только удивляться, что до начала 40-ых гг. он не написал ни одного большого научного исследования из этой области. Но перед самой войной такое большое исследование он именно создал<, > и темой этого исследования послужила труднейшая проблема античной метрики. Он прекрасно защитил эту диссертацию; и нужно во что бы то не стало найти и сохранить этот текст, потому что научное значение этой работы редкое и немалое.

Защитивши кандидатскую диссертацию в 1941 г., В.О. Нилендер тут же стал работать над докторской диссертацией из этой же области[20]. Однако, метрика осложнилась здесь у него еще одним тоже давнишним и тоже страстным увлечением <—> греческими театральными древностями. В.О. Нилендер, на основании многочисленных научных данных, анализировать здесь которые я не буду, представлял себе античную сцену как подвижную систему точно размеренных актерских фигур. Получалось, что не только вся трагедия точнейшим образом, т.е. по законам точнейшей симметрии, размерена метрически, но вся трагедия, кроме того, еще и точно размерена в отношении актерских фигур, занимавших, по мнению В.О. Нилендера, в каждый момент трагедии свое строго определенное место на сцене. Поэтому свою докторскую диссертацию, тоже посвященную «Электре» Софокла, В.О. Нилендер построил как строжайшее учение не только о метрической, но и вообще о сценической симметрии этой трагедии. Для этого им были изучены сотни разных человеческих фигур на вазах и в других областях изобразительного искусства, включая всё античное танцевальное искусство, в чем его верной и знающей помощницей в течение многих лет была его жена, Надежда Алексеевна[21], как раз специалист по теории балета. За несколько лет до смерти В.О. Нилендера я сам видел у него роскошный подбор античных человеческих фотофигур, которые он и старался применить к расстановке фигур в «Электре» Софокла. Неужели этот замечательный подбор памятников античного изобразительного искусства, подбиравшийся в течение многих лет и с большой тщательностью, кем-нибудь похищен или спрятан, не попадет в официальные руки и никогда не будет издан? Издание этих античных фотосъемок составило бы роскошный альбом, которого невозможно найти и в зарубежной литературе.

Однако, самое главное — это текст докторской диссертации. Текст этот, насколько мне известно, из подробных разговоров с самим В.О. Нилендером, либо уже был окончательно завершен, либо близок к завершению. Во всяком случае я могу заверить, что если даже чего-нибудь здесь и не хватало, то все равно сама диссертация представляла огромную ценность. Я, правда, далеко не во всем был с ним согласен, и мы много спорили об античных театральных постановках, но сейчас не время спорить о научных деталях, и я никак не могу требовать признания только своего подхода к делу. Подход к делу у В.О. Нилендера тоже имел свою огромную научную ценность и тоже заслуживает немедленного опубликования. Критики же всегда найдутся, и бояться их нет никакого смысла. Болезнь и преклонные годы не позволили В.О. Нилендеру завершить свой труд и представить его в виде законченной докторской диссертации. Но тем более те, кто будет разбирать его архив, обязаны исполнить свой человеческий долг, выделить эту незаконченную докторскую диссертацию из всего архива В.О. Нилендера и принять всевозможные меры<, > если не к ее немедленному опубликованию, то, по крайней мере, к ее сохранности и опубликованию в дальнейшем. Последнее время перед смертью В.О. Нилендера я с ним почти не встречался, т.к. его болезненное состояние заставляло его вести весьма уединенный образ жизни. Но, по рассказам родственников покойного, он всё время продолжал работать над «Электрой» Софокла, насколько это позволяли ему силы; и весьма возможно, что диссертация эта уже была закончена, уже получила окончательный вид и только, может быть, не была переписана, поскольку переписка и корректура такого рода филологических трудов требует огромного времени, большого напряжения сил и весьма немалых денежных средств. Спасти эту работу нужно во что бы то ни стало.

Из прочих отделов классич<еской> филологии В.О. Нилендер тоже занимался немалым. Правда, о законченности его трудов в этих областях говорить трудно. Нужен весьма опытный филолог, который бы изучил весь архив В.О. Нилендера в целом. Может быть, и кроме указанных мною законченных или весьма близких к окончанию трудов В.О. Нилендера окажется и многое другое, пусть неконченное, но очень ценное для того, чтобы его сохранить и в дальнейшем частично опубликовать.

26.XII—<19>67 г. А. Лосев

Подготовка текста и комментарии К.Ю. Лаппо-Данилевского

---

[6] В 1911 году Нилендер восстановился на историко-филологическом факультете Московского университета после четырехлетнего перерыва.

[7] Гераклит Эфесский. Фрагменты. Перевод Владимира Нилендера. М.: Мусагет, 1910.

[8] Речь идет о дипломной работе Лосева «О мироощущении Эсхила», защищенной в 1915 г. и опубликованной лишь в 1990-е гг. Осенью 1913 года Вяч. Иванов поселился в Москве. Тогда же Лосев увидел его впервые на заседании Религиозно-философского общества памяти Вл. Соловьева, где Вяч. Иванов делал доклад «О границах искусства». Отнесение знакомства А.Ф. Лосева при посредничестве Нилендера к 1916 г. (Русские писатели: 1800—1917. Биографический словарь. Т. 4: М — П. С. 332) ошибочно.

[9] Докторская диссертация Вяч. Иванова на латинском языке, посвященная обществам публиканов в Древнем Риме, была представлена на прочтение профессорам Берлинского университета Теодору Моммзену (1817—1903) и Отто Гиршфельду (1843—1922) в конце 1896 г. Хотя она в целом получила их положительную оценку, Вяч. Иванов уклонился от экзамена, завершавшего процедуру защиты, и научной степени не получил. Диссертация была им позднее опубликована в Петербурге с посвящением «Отто Гиршфельду, учителю» («Ottoni Hirschfeldio: magistro»): De societatibus vectigalium publicorum populi Romani / Scripsit Venceslaus Ivanov. СПб., 1910. (Записки Классического отд-ния Рус. археолог. о-ва; Т. VI). Хотя Вяч. Иванов сделал ученичество у Моммзена, уже в 1885 г. прекратившего преподавать и передавшего кафедру Гиршфельду, одним из краеугольных камней своего биографического мифа, документально установлено, что именно Гиршфельд был непосредственным научным руководителем поэта в немецкие годы (см. подробнее: Wachtel M. Вячеслав Иванов — студент Берлинского университета // Cahiers du Monde russe. Paris, 1994. Vol. XXXV. № 1—2. P. 353—376). Именно как ученика Гиршфельда Вяч. Иванова характеризовал Ф.Ф. Зелинский в письме министру просвещения Л.А. Кассо в первых числах февраля 1911 г., добиваясь для «бездипломного» поэта права преподавания на Высших женских историко-литературных и юридических курсах Н.П. Раева (Русская литература. 2011. №. 4. С. 74). Ср. также рассказ о «проделках Моммзена» в письме Вяч. Иванова жене от 25 декабря 1896 г. (6 января 1897 г.): Иванов Вячеслав, Зиновьева-Аннибал Лидия. Переписка: 1894—1903 / Подгот. текста Д.О. Солодкой и Н.А. Богомолова при участии М. Вахтеля; вступ. статьи М. Вахтеля и Н.А. Богомолова; комм. Н.А. Богомолова и М. Вахтеля при участии Д.О. Солодкой. М., 2009. Т. 1. С. 514—518.

[10] Оттон Августович Нилендер, отец В.О. Нилендера, с 1894 г. был директором Рославльской прогимназии, которую окончил его сын.

[11] Став в 1911 г. секретарем издательства Сабашниковых, В.О. Нилендер курировал серию «Памятники мировой литературы», для которой вскоре начал готовить антологию «Греческие лирики в русских стихотворных переводах, собранных Владимиром Нилендером, под редакцией и со вступительным очерком “Греческая культура в связи с письменностью” академика Ф. Е. Корша» (другое название, встречающееся в документах, — «Собрание греческих лириков в переводе русских писателей»). В 1913 г. она уже набиралась (см. проспект издания: РГБ. Ф. 261. Карт. 9. Ед. хр. 114. Л. 14; черновик предисловия: РГБ. Ф. 583. Карт. 1. Ед. хр. 1. Л. 1—4). Материалы этой книги (переводы других авторов, переписанные рукой Нилендера, правленые корректуры, фрагменты верстки 1913 г.) большей частью сохранились: РГБ. Ф. 583. Карт. 1. Ед. хр. 3—28, 35—36. В фонде Вяч. Иванова имеется верстка подборки переводов из Алкея и Сапфо этого издания (в описи она неверно определена как корректура книги 1914 г.): РГБ. Ф. 109. Карт. 3. Ед. хр. 83.

[12] Корш Федор Евгеньевич (1843—1915) — филолог-классик, стиховед, переводчик.

[13] Во время подготовки «Греческих лириков в русских стихотворных переводах» Нилендер мыслил себя как издатель и комментатор, а не как переводчик.

[14] Обширная подборка стихотворений Архилоха в переводе Нилендера опубликована в кн.: Греческая литература в избранных переводах / Cост. В.О. Нилендер. М., 1939. С. 95—99. В архиве Нилендера сохранились лишь готовившиеся им в 1913 г. к печати стихи Архилоха в переводах А.А. Фета, Ф.Ф. Зелинского, В.И. Иванова, С.И. Радцига и Г.Ф. Церетели (РГБ. Ф. 583. Карт. 1. Ед. хр. 23).

[15] Архилох. Стихотворения и фрагменты. Перевел с греч. размерами подлинника В. Вересаев. С вступ. статьей переводчика. М., 1915; Сапфо. Стихотворения и фрагменты / Перевел с греч. размерами подлинника В. Вересаев. С вступ. статьей переводчика. М., 1915.

[16] Эсхил. Прометей прикованный / Перевод с греческого Сергея Соловьева и Владимира Нилендера. Вступ. статьи А.В. Луначарского и С.М. Соловьева. Прометей освобожденный. По отрывкам Эсхила восстановленный Сергеем Соловьевым. М.; Л., 1927 (этот перевод «Прометея прикованного» многократно перепечатывался позднее).

[17] Нам известны переводы этой трагедии Ф.Ф. Зелинского и С. Шервинского. В подготовленном М.Л. Гаспаровым и В.Н. Ярхо томе «Софокл. Драмы. В переводе Ф.Ф. Зелинского, О.В. Смыки и В.Н. Ярхо под ред. М. Л. Гаспарова и В. Н. Ярхо» (Серия «Литературные памятники». М., 1990) читаем: «Появившийся в 1936 г. в изд. “Academia” совместный перевод В.О. Нилендера и С.В. Шервинского, который к тому же остановился на первом, “фиванском” томе, не мог быть признан достаточно надежной альтернативой существовавшим переводам Зелинского».

[18] Софокл. Трагедии / Пер. В.О. Нилендера и С.В. Шервинского. М.; Л.: Academia, 1936. [Т.] I.

[19] Греческая литература в избранных переводах / Сост. В.О. Нилендер. М., 1939. С. 251—255 (только пролог к трагедии Софокла «Электра» в переводе Нилендера). Полностью перевод «Электры» появился в кн.: Греческая трагедия, М., 1956. С. 183—252.

[20] Материалы незавершенной докторской диссертации В.О. Нилендера «“Электра” Софокла. Введение в сценическую поэтику древнеаттической трагедии» хранятся в его фонде в НИОР РГБ (Ф. 583).

[21] Надежда Алексеевна Нилендер (урожд. Шиманович, в первом браке Леонтьева; 1898 — после 1967 г.). О ней см. в кн.: Мистические общества и ордена в советской России. Т. 2: Орден российских тамплиеров. Документы 1930—1944 / Публикация, вст. ст., комм., ук. А.Л. Никитина. М., 2003 (им.ук.; дата смерти здесь указана: после 1965 г.).

К содержанию Бюллетеня

Вы можете скачать Шестнадцатый выпуск Бюллетеня /ЗДЕСЬ/