Бюллетень. Номер шестнадцатый.

ИССЛЕДОВАНИЯ И ПУБЛИКАЦИИ. II

Магнус Юнггрен (Швеция, Стокгольм, Гётеборгский университет)

Федор Степун в Харпсунде

Тринадцатого августа 1934 года философ Федор Степун был на праздничном приеме в усадьбе Харпсунд, расположенной почти в 120 километрах к югу от Стокгольма. Живший в Дрездене Степун вместе со своей супругой Натальей провел в Швеции этим летом полтора месяца. О своих впечатлениях от страны он сообщает, в частности, в опубликованных письмах, адресованных Ивану Бунину, который за шесть месяцев до этого посетил Стокгольм для получения Нобелевской премии.

Имение Харпсунд

Во время пребывания в Швеции Федор Степун большей частью гостил в доме близкого друга, дирижера и пианиста Исая Добровейна, и его семьи — жены Марии, дочери Натальи (или, как ее звали, Таты) и сына Александра. Они, в свою очередь, занимали один из домов на окраине имения у Хьюго и Лили Дидрихс. Жившая до эмиграции в Москве, Лили (собственно, Эльза) в прошлом была замужем за дядей Марии Добровейн. Она принадлежала к известному роду предпринимателей Вогау. Однажды в московском Манеже познакомившись со шведским ротмистром Хьюго Дидрихсом, служившим там учителем верховой езды, она вышла за него замуж.

Имение Харпсунд живописно расположено на берегу озера недалеко от городка Флен. Поместье принадлежало семье Викандер — влиятельной шведской династии промышленников, едва ли не ведущей в мире по производству пробки. Семейный концерн, чей восточноевропейский центр в царское время располагался в Либаве (латв. Лиепая), после 1917 г. был вынужден ограничить свою деятельность Западом. Уже в 1912—1913-х годах Яльмар Викандер купил и перестроил Харпсунд, превратив его в удобную летнюю усадьбу, в которой семья со временем проживала почти круглый год. Именно Яльмару Викандеру принадлежала заслуга финансовой консолидации семейной империи (прекратившей существование в 1970-е годы). Он был, кроме того, крупным коллекционером искусства, меценатом и, ко всему прочему, являлся шведско-норвежским вице-консулом в Либаве. Управление русскими филиалами концерна в свое время сосредоточилось в руках его сына, Карла Августа, выросшего в Либаве. Незадолго до 1917 г. он женился на Вере Козьме из Одессы. Эмигрировав, Вера и Лили познакомились уже в Стокгольме. Вследствие этого семья Дидрихсов в летние месяцы снимала дачные домики под названием Чэдерторп.

Когда Карл Август (или Чарли, как его называли) скончался в 1952 г., по его завещанию Харпсунд перешел в собственность шведского государства, став резиденцией премьер-министра. На сегодняшний день Харпсунд является в Швеции целым понятием. Не один глава государства удостоил своим посещением Харпсунд. В 1964 г. премьер-министр Таге Эрландер принимал здесь с визитом Никиту Хрущева, по всей вероятности, и не подозревавшего о богатом «русском» прошлом усадьбы.

Круг общения семьи Викандеров в 1920-е, 1930-е и 1940-е годы был весьма обширным, с явной русской доминантой. Гости представляли собой, как правило, оригинальное смешение предпринимателей, дипломатов, писателей, музыкантов, актеров, режиссеров и художников — сливки тогдашнего шведского общества. Обстановка усадьбы Викандеров отличалась изысканным вкусом, стены были увешаны работами знаменитых шведских художников. Нередко исполнялась музыка, в альбом для гостей потоком лились вдохновенные стихи. В особых случаях музыку сочинял Исай Добровейн, частый гость семьи Дидрихсов. В это время Добровейн дирижировал Сан-Францисским симфоническим оркестром. Позднее, в 1940-х годах, он блестяще зарекомендует себя в Швеции — сначала в Стокгольмской опере, а затем в качестве дирижера Гётеборгского симфонического оркестра. Принимавшая его семья Дидрихсов играла, безусловно, главную роль в кругу общения Викандеров (Лили умерла в 1937 г.). С семьей в их круг вступил сын Лили от первого брака, Конрад (Кондратий) Марк-Вогау, двоюродный брат Марии Добровейн, ставший со временем одним из известнейших шведских философов.

Страница из Гостевой книги Викандеров
13 августа 1934 г. с автографами Степуна и его жены

Тринадцатое августа был тем особым днем, когда каждое лето отмечали день рождения Карла Августа Викандера. В этот же день начинался сезон ловли раков, поставлявшихся из озера Харпсунд. Празднование в 1934 г. точно придерживалось принятого ритуала. На этот раз Карлу Августу исполнялось 49 лет. Сегодня еще жив один из 38 участников этого события — девяностодвухлетний Александр Добровейн, с 1940-х годов обосновавшийся в Норвегии. Благодаря этому, а также тому, что сохранились альбомы для гостей, реконструкция праздника и очерчивание круга тех людей, с которыми имел возможность общаться Степун, не представляет особых затруднений. Среди проживавших тем летом в построенном Яльмаром Викандером десятилетием ранее Чэдерторпе были знаменитый шведский актер Ларс Хансон и его жена, актриса Карин Муландер. Хансон уже успел прогреметь на сцене Драматического театра в Стокгольме и сняться в целом ряде фильмов, в том числе как партнер Греты Гарбо в Голливуде. Далее среди гостей мы находим юных братьев Алексея и Кирилла Броссе; первый находился в обществе своей невесты, Ольги Хаммарстрём. Алексей и Кирилл были сыновьями бывшего русского генерал-консула Федора Броссе, открывшего в Стокгольме кафе — место встречи русских эмигрантов. Впоследствии Алексей стал ведущим шведским гинекологом, а Кирилл — известным профессором химии.

Ближе к вечеру, при ярком свете послеполуденного солнца, столь подходящего для праздника, нарядно одетых гостей из Чэдерторпа забрал заказанный для них автобус. Он отвез их в находившийся оттуда на расстоянии пары километров Харпсунд, где их встретили хозяева — оба поколения Викандеров — и прочие гости, из которых часть подолгу гостила в усадьбе.

Фотография из собрания Александра Добровейна, где собраны гости из Чедерторпа перед выездом в Харпсунд на автобусе: слева — Александр Добровейн, Наталья (Тата) Добровейн, Наталья Степун, Федор Степун, Ольга Хаммарстрём, Алексей Броссе, Лили (Эльза) Дидрихс, Исай Добровейн, Хьюго Дидрихс, Кирилл Броссе, Ларс Хансон, Карин Муландер

Праздник начался у длинного стола во дворе усадьбы. Подавали раков, и, должно быть, в немалом количестве. Известно, что два года спустя в день начала сезона было выловлено свыше 1300 штук. К ракам подавали водку, изготовленную на основе двадцати компонентов согласно рецепту самого «Чарли». Пели шведские традиционные застольные песни. Позже, около шести часов, настало время для ужина в самом доме. Настроение было приподнятым. Думается, что широко засвидетельствованный талант общения Степуна пришелся здесь как нельзя кстати. Звучали тосты, прежде всего Яльмара Викандера в адрес сына. Такова была традиция. Старик Викандер был практически слеп, и за ним требовался постоянный уход — на этот раз сиделку звали Эстер Турбьернсон. Присутствовала также его жена Анна, активная теософка, игравшая, однако, незаметную роль как в ходе праздника, так и в самом семействе Викандеров.

Одним из гостей был единственный настоящий соперник Ларса Хансона по шведской сцене — Андерс де Валь, частый гость в Харпсунде. Столь же частым гостем являлся и Кнут Нюблюм — писатель, режиссер, актер и опереточный певец в одном лице. Можно предположить, что всем троим — как и Карин Муландер — не составляло особых трудностей найти общий язык со Степуном — экстравертом, душой любого общества, когда-то мечтавшим о собственной карьере актера.

В собравшейся компании были и другие «русские» гости. Девятнадцатилетний Николаус (позже Николай) Крюлль с шестнадцатилетним братом Максом — пасынки Викандеров, выросшие в далеком Владивостоке, где их рано умерший отец финского происхождения с успехом возглавлял филиал концерна. Статус пасынка практически имел и сын столь же рано ушедшего из жизни директора нефтяной фабрики Либавы Александр, или Шура, Грэденер, для которого русский язык был родным. Братья Крюлль впоследствии возглавят португальский филиал и один из шведских филиалов концерна. Шура Грэденер же, служивший в берлинской конторе Викандеров, станет солдатом немецкой армии и погибнет на восточном фронте. Отметим, кроме того, и Марту фон Хаартман-Картавцефф, дочь успешного шведского предпринимателя из Финляндии, уроженку Санкт-Петербурга с двумя русскими браками за спиной, последний с офицером Всеволодом Картавцевым. До 1914 г. она принимала активное участие в жизни петербургского высшего общества. В 1933 г. живущая в Стокгольме Марта поступила на службу к Викандерам в качестве компаньонки. Со временем ее обязанностью стал присмотр в зимние месяцы за их домом — виллой Кальвера в Рокебрюне на Лазурном берегу Франции. В ее воспоминаниях, озаглавленных «Гонимая ветром» (1972), пара Карл Август и Вера предстает не в самом выгодном свете: их общение отличалось широтой и гостеприимством, но вместе с тем они были авторитарны и весьма требовательны в обращении со своими служащими.

Из Либавы родом была, кроме того, русскоязычная Вера Ниман.

Имел отношение к Либаве и капитан окружного полка Аксель фон Редлих, прибывший со своей супругой Сигне. Он был сыном немецкого генерал-консула в Либаве, друга и коллеги Яльмара. Семьи фон Редлих и Викандер находились в родстве. Аксель умер уже год спустя; деятельность же его сына впоследствии будет протекать в близлежащем акционерном обществе «Очистка железной руды» (Järnförädling), связанном с концерном. Присутствовал среди гостей и управляющий самим заводом, известный промышленник Бертиль Юлленрам, а также его супруга Астрид. Восемь дней спустя завод полностью сгорит, однако Юлленрам позаботится заново его отстроить.

К гостям из ближайшей округи принадлежал муниципальный врач Нильс Брулин с супругой Гуннель, и, кроме того, владелец усадьбы, граф и дипломат Адольф фон Росен, служивший, в частности, в Вашингтоне, Лондоне и Берлине, но рано вышедший в отставку. Брулины и фон Розен были связаны с Фленом.

Коллекция фарфора и миниатюр Яльмара Викандера (большей частью уже переданная в Национальный музей) была уникальной. В коллекционировании, наложившем отпечаток на Харпсунд, ему оказывал помощь Семми Юсефсон, двоюродный брат знаменитого шведского художника Эрнста Юсефсона. Семми Юсефсон проводил в Харпсунде все летние месяцы, живя со своей женой Надей (Надеждой) в еще одном доме для гостей под названием Лилльгорден. Жена, несмотря на шведскую фамилию в девичестве, была русского происхождения. Юсефсоны, входили, разумеется, в состав участников празднества.

В семье Викандеров всегда были компаньонки. Здесь присутствовала еще одна, гувернантка из Англии Маргарет Кейв, в зимнее полугодие жившая в стокгольмской вилле семьи недалеко от их фешенебельных апартаментов на Страндвэг. По всей вероятности, она также имела хозяйственные обязанности. Некоторого рода компаньонкой была, далее, подолгу гостившая в Харпсунде Мия Бэкстрём, вдова известного шведского актера Оскара Бэкстрёма.

Около полуночи гости разошлись, автобус доставил обратно постояльцев Чэдерторпа в их ночное пристанище. Не вызывает удивления тот факт, что Степун вскоре усиленно уговаривает Бунина приехать в Стокгольм и познакомиться с членами русской колонии (на которых, между прочим, его Нобелевская премия оказала столь сильное впечатление, что они основали культурное общество, названное в его честь). Викандеры — как и Дидрихсы — знали, что значит общаться на русский манер. Здесь Степун чувствовал себя как дома еще и потому, что сам был финско-шведского происхождения, потомком известного рода Аргеландер.

Перевод со шведского Ирины Карлсон

К содержанию Бюллетеня

Вы можете скачать Шестнадцатый выпуск Бюллетеня /ЗДЕСЬ/